Главное Ч не перепутать: «парабеллум» Ч с обычными
пулями, а вот в «ТТ» Ч аргентум. Кажется, так. На всякий случай проверил. Не
т, не забыл, однако, все верно. Теперь Ч запасные обоймы: четыре к «парабел
луму», две к «ТТ». Все, что есть.
Серая паутинка шороха.
Это там, на лестнице, ведущей в подвал.
«Если это Бессмертный Монах Ч то прямо сейчас и проверим, насколько он б
ессмертный!» Ч зловеще усмехнулся я, передергивая затворы на обоих пист
олетах.
Я бодрился, но это давалось через силу. На самом деле я чувствовал себя заг
нанной в угол крысой. До сих пор никто так и не смог справиться с Бессмертн
ым Монахом. А он год за годом, век за веком продолжал планомерно истреблят
ь нас.
Нас, вампиров.
В пыльном проеме мелькнула невысокая угловатая фигура (робкий зеленова
тый сполох) Ч и я расслабился. Если бы я был человеком, я бы вытер пот со лба
. И я действительно, спрятав пистолеты, провел по лбу тыльной стороной лад
они. Вот только кожа осталась сухой: мертвые не потеют. За двадцать три год
а я хорошо усвоил эту истину Ч но привычка все равно осталась.
Ну и черт с ней, с привычкой.
Привлеченный сейфовым скрипом мальчишка испуганно озирался, и я подума
л, что минуту назад сам выглядел точно так же. Только он ничего не видел в т
емноте, а я Ч видел.
Ч Кто тут? Ч испуганно выдавил паренек и на всякий случай вытащил из ка
рмана нож-«выкидушку».
Я рассмеялся.
Ч Хреновый у тебя ножик, парень. Китайская штамповка. Спрячь лучше, не по
зорься.
Как и следовало ожидать, парнишка сделал все точь-в-точь наоборот: поспеш
но выщелкнул лезвие и замахал своим ножиком влево-вправо.
Ч Не подходи! Ч взвизгнул он.
Ч Фильмов насмотрелся, Ч констатировал я и потянулся к выключателю. Ч
Ну куда ты машешь, я же здесь!
И вышел из темноты во вспыхнувший тусклый круг света от пыльной лампочки
, чтобы он мог меня увидеть.
Увидел.
Попятился, выставив нож перед собой.
Ч Ну, и что дальше? Ч поинтересовался я.
Ч Вы… ты чего тут делаешь?
Ч А ты?
Ч Это наш подвал!
Ч Это ты так думаешь, Ч опроверг я его притязания.
Ч Вот я сейчас ребят позову…Ч неуверенно протянул он.
Ч Ребят Ч это хорошо, Ч одобрил я. Ч А то тебя одного мне, пожалуй, малов
ато будет. Я сегодня голодный.
Это была почти правда. Я действительно проголодался. Но… он Ч не мой «кли
ент».
Ч Чего? Ты Ч чего?
Ч Голодный я, говорю, Ч пояснил я и широко улыбнулся, продемонстрировав
ему клыки.
Когда панический топот ног стих, я направился к другому выходу. Попугал
Ч и хватит. Все равно ему никто не поверит. Впрочем… теперь уже действите
льно Ч все равно . «Nothing else matters». По нашему следу идет Бессмертный Мо
нах. Если Генрих не врет, он находил наших всегда и везде. Находил и убивал.
Редко кому удавалось от него скрыться. Сам Генрих тоже знал о Монахе толь
ко по рассказам других; и в первую очередь Ч своего Отца.
Моя «посмертная» жизнь стремительно рушилась, все летело под откос… «А м
ожет, это и к лучшему?» Ч вдруг подумал я, и внутри что-то сладко екнуло, в п
редвкушении неизбежного, страшного Ч но при этом такого манящего, желан
ного…
Я помнил это чувство.
Впервые я ощутил его, когда понял, кто такой Генрих на самом деле, но измен
ить ничего уже было нельзя Ч я умирал, зная, что со мной будет, что это не ко
нец…
И потом, когда я лежал в гробу, уже очнувшийся, но еще не в силах пошевелить
ся, а собравшиеся в моей квартире дальние родственники деловито обсужда
ли, как со мной поступить: кремировать или похоронить так? А я лежал и ниче
го не мог сделать!
Хорошо, что хоронят только на третий день…
Ну а в третий раз… в третий раз это была Она.

ГЛАВА I
NOTHING ELSE MATTERS


Trust I seek and I find in you
Every day for us something new
Open mind for a different view
And nothing else matters.

(«Metallica», 1991)

1

Это неправда, что у вампиров не бывает друзей. У меня, например, они есть. И н
е только среди таких же неприкаянных покойников, как я сам. Среди живых Ч
тоже. В том числе и тех, кто знал меня еще при жизни. Как это может быть? Ч сп
росите вы. Ч Они что, в гробу меня не видели? Видели они меня в гробу, видел
и Ч ну и что? Трудно, что ли, было списать все на летаргию? Трудно, что ли, был
о обаятельно (без клыков, Боже упаси!) поулыбаться, где надо, сунуть кому на
до «на лапу» Ч и «воскреснуть» официально?
Нет, конечно, проблем хватало. Днем мне на улицу ходу нет, а вечером все пох
оронные конторы, ЗАГСы, паспортные столы, отделения милиции, ЖЭКи и т. д. за
крываются, так что пришлось изворачиваться, выписывать доверенности, да
вать взятки, а иногда и рисковать своим посмертным существованием Ч и в
се же за пару месяцев я все уладил, хотя крови эти паразиты из меня попили
немало! Но я на них тоже отыгрался, и попил их крови Ч уже в буквальном смы
сле. Так что в итоге парой наиболее закоренелых бюрократов стало меньше.

Только все это были еще цветочки. Те самые, которые поначалу приносят на м
огилу. (Извиняюсь за черный юмор, но какой еще юмор может быть у вампира?)
Самое худшее было не это. Я до сих пор не знаю, какое проклятие для вампира
худшее: совесть или скука? Наверное, все-таки совесть. По крайней мере, пон
ачалу больше всего досаждала именно она. (Может, это я такой неправильный
вампир?)…Или все-таки скука? Со скукой, конечно, можно как-то бороться, прит
воряясь живым, занимаясь тем же, что и раньше: книги, музыка, фильмы, долгий,
едва ли не до утра, треп с друзьями, анекдоты, карты, женщины… О, да, женщины!
Я находил в этом какое-то извращенное, садистское удовольствие:
1 2 3 4 5 6