знали бы
они, с кем ложатся в постель!…
Некоторые из моих партнерш обращали внимание на мои холодные руки, но я н
еизменно отшучивался: «Они и при жизни такие были!»; при этом я нагло врал:
при жизни мои руки были куда теплее!
А потом, во время очередной бурной ночи, на меня нашло затмение, и очнулся
я в окровавленной постели, и завыл от бессилия, глядя на разорванное горл
о и остановившиеся глаза еще недавно так страстно целовавшей меня женщи
ны…
Совесть… Кто не был в моей шкуре, тот не знает, что это такое! Неоднократно
я пытался наложить на себя руки, но всякий раз внутри меня поднималась вл
астная темная волна, отшвыривавшая меня назад от той грани, за которой жд
али покой и забвение. Генрих был прав: вампиры неспособны покончить с соб
ой. Так что мне оставалось жить (если только посмертное существование мо
жно назвать жизнью), мучиться от сознания того, что я Ч убийца, монстр, чуд
овище, оживший кошмар, бродячий труп, гнусный кровосос, урод гофрированн
ый… как я только себя не называл в припадке самобичевания! Ч и продолжат
ь убивать. Я ничего не мог с этим поделать!
Что? Выпивать человека не до конца? Оставлять в живых?
ХаЧ ха три раза! Не бывает!
…Почему?
Не спешите. Всему свое время.
Генрих при очередной нашей встрече объяснил, что лет за двадцать-тридца
ть это пройдет: я привыкну и стану воспринимать людей не как равных себе с
уществ, а как обычный скот, который изначально предназначен на убой. Успо
коил, называется! Тем, кому я разрываю горло, от этого не легче…
КоеЧ что я все же придумал. Так что в скором времени в городе заговорили о
жестокой разборке между криминальными группировками, в результате кот
орой то один, то другой местный мафиозо отправлялся в мир иной, а милиция н
е очень-то спешила искать убийц.
Так что отделу по борьбе с организованной преступностью я существенно п
омог и продолжал помогать в меру моих скромных сил до сих пор.
Правда, теперь местные «авторитеты» заметно улучшили конспирацию, и мне
все больше попадалась мелкая сошка. В общем, я успешно вел борьбу с престу
пностью; кое-кто из перепуганных доморощенных гангстеров уже сам спешил
отдаться в руки закона, дабы не разделить участь своих коллег. В итоге «кр
иминогенная обстановка в городе значительно улучшилась» Ч как заявил
начальник областного управления на одном из совещаний. Это, само собой, м
еня, как честного гражданина (пусть и вампира) не могло не радовать Ч но, с
другой стороны, кушать-то хочется! Хотя на мой век отребья хватит. Они как
тараканы: не успеешь одних схарчить Ч глядь, уже новые объявились! Иногд
а даже противно становится грызть всех этих моральных уродов, но зато со
весть потом почти не мучает…
Почти?
Чушь все это! Сам ведь знаю, что чушь. Сказка для детей младшего школьного
возраста, которую я сам себе сочинил для очистки совести, и в которую сам ж
е и не верю! А совесть у меня уже почти атрофировалась, одни очистки и оста
лись.
Прав был Генрих.
Теперь, по прошествии двух десятков лет, я это понимаю.
Вампир Ч санитар общества! Это надо же такое придумать! Гы!
Убийца я. Убийца и кровосос. И циник к тому же. Точка.
И не с совестью я воюю Ч со скукой! Надо быть честным хотя бы перед самим с
обой. Выслеживать бандитов, которые потом еще и пытаются сопротивляться
, куда интереснее, чем просто схарчить невинную девушку или глупого дове
рчивого мальчишку.
Однако лет за двадцать охота на бандитов тоже приелась, и старая знакома
я Ч скука Ч навалилась на меня с новой силой.
Пробовал рисовать (при жизни я тоже этим увлекался). Кое-что выходило даже
весьма неплохо Ч но меня хватило ненадолго. «Успею еще этим заняться,»
Ч думал я, с кривой ухмылкой вешая на стену свой последний кладбищенски
й пейзаж.
И я вновь начал искать, чем бы заполнить окружавшую меня тоскливую, засас
ывающую пустоту.
Теперь я уже был умнее. Сперва я отлавливал очередного рэкетира и утолял
голод (пару раз потом приходилось менять одежду: эти идиоты взяли за моду
палить в любую приближающуюся тень; мне, конечно, на это наплевать (хотя и
больно!) Ч но не идти же после на вечеринку или на дискотеку в простреленн
ом в нескольких местах костюме?!) Ч и только после этого, сытый и благодуш
ный, отправлялся веселиться.
Наверное, мы, вампиры, действительно обладаем какой-то скрытой магией Ч
хотя люди и сильно преувеличивают наши способности. Просто после смерти
мы начинаем жить как бы в другом мире. Мы по-другому видим, по-другому слыш
им, по-другому чувствуем…
Но, кроме того, есть у нас и некий особый «магнетизм», некая необъяснимая п
ритягательность. Генрих как-то назвал это свойство «некрообаянием». Оче
нь похоже. Во всяком случае, мы чем-то притягиваем к себе людей Ч как прит
ягивают к себе хищники своей смертельно опасной грациозностью. Причем в
нешняя красота тут особого значения не имеет Ч это какое-то внутреннее
свойство, которое мы приобретаем… умирая! Действительно, «некрообаяние
» Ч лучше не скажешь!
Так что за последнее время у меня появилось множество новых друзей и зна
комых, и я был желанным гостем во многих компаниях. В одной из таких компан
ий совсем еще молодых людей, которым льстило общение со мной Ч таким взр
ослым и загадочным! Ч я и познакомился с Ней.
Это случилось совсем недавно Ч каких-то два месяца назад; по нашим (да и п
о людским) меркам Ч пустяки. А мне уже кажется, что мы знаем друг друга цел
ую вечность, как ни банально это звучит.

2


Ты Ч невинный ангел,
Ангел поднебесья;
1 2 3 4 5 6