В этой жизни странной
Ты не моя!
За тобой тень зверя -
Вы повсюду вместе;
А теперь поверь мне -
Зверь этот Ч я!

Группа «Ария», «Зверь».
Ее я увидел сразу: разметанное облако рыжих волос, таких пушис
тых, что мне тут же захотелось зарыться в них лицом; загадочные зеленые гл
аза, большие, чуть раскосые; нежный атлас губ; и одета Она была, как одевали
сь, кажется, в прошлом веке: атласное платье со шнуровкой Ч и в то же время
вызывающее декольте, наполовину открывающее небольшую тугую грудь. Она
напоминала очаровательно невинного и одновременно неуловимо порочног
о эльфа… Эльфийку? Эльфицу? Нимфу? Нимфетку?… Не важно!
Блики свечей, негромкая музыка, шепот из темноты Ч все это было романтич
но и пошло, но сейчас я не видел ничего, кроме Ее приближающегося лица и эт
их огромных зеленых глаз, в которых отражалась, казалось вся комната Ч в
ся, кроме меня!
Ч Тебя можно пригласить на танец?
Малахитовый бархат, переливы золотых блесток Ч таким был для меня Ее го
лос.
Я не удержался, взглянул на Нее изнутри .
Серебристые сполохи Ч и за ними трепещет, бьется, складывая и раскрывая
крылья, пурпурный мотылек.
Я смотрел, смотрел Ч и не мог оторваться, уже не обращая внимания ни на ко
го и ни на что вокруг.
Ч Конечно! Ч с опозданием улыбнулся я Ч и с трудом убрал клыки. Между пр
очим, Она первая в этой компании сразу назвала меня на «ты».
Ч Ты не знаешь, что это за песня? Мне она так нравится…Ч упругий стан под
рукой, я прижимаю Ее к себе, и Она поддается, игриво улыбнувшись.
Ч «Metallica». «Nothing Else Matters»,- не упускаю я случая блеснуть эрудицией. Тем б
олее, что эта песня Ч одна и из моих любимых, в черно-багровых тонах.
Ч Trust I seek and I find in you
Every day for us something new
Open mind for a different view
And nothing else matters,-
цитирую я куплет, кажется, довольно удачно подпевая вокалисту.
Ч А о чем это? Ч зачарованно распахнутые изумруды с золотыми искорками
в глубине. Ч А то я на слух плохо понимаю.
Ч Доверия ищу я Ч и нахожу в тебе;
Новое для нас есть в каждом дне.
Раскройся, взгляни на мир
Сквозь призму иного зрения -
И больше ничто тогда
Уже не имеет значения!
And nothing else matters…
Коряво и не совсем дословно, но по духу звучит именно так.
Ч And nothing else matters…- задумчиво повторяет Она. Ч А почему ты не отбрасы
ваешь тени? И в зеркале не отражаешься?
Она первая обратила не это внимание! Первая за двадцать с лишним лет моей
«посмертной» жизни!
Ч Потому что я Ч вампир, Ч просто отвечаю я.

* * *

Этого нельзя было говорить, и нельзя было потом провожать Ее домой Ч но д
ля меня уже не существовало «нельзя»! Я влюбился. Влюбился, как мальчишка,
как последний дурак; я понимал, что выгляжу полным идиотом, что я не только
выгляжу Ч я и есть полный идиот, я делаю то, чего делать нельзя Ч но я уже
не мог совладать с собой!
Оказывается, с вампирами такое тоже случается…
Тогда Она поспешила поскорее удрать со мной, неумело соврав, что Ей уже по
ра домой, но одна идти Она боится, так что не мог бы я Ее проводить?
Ч Одна Ч боишься, а вдвоем с вампиром Ч нет? Ч усмехнулся я, продемонст
рировав на этот раз свои клыки.
Я все еще пытался удержать Ее и себя Ч отпугнуть, оттолкнуть… В глубине д
уши (кстати, а есть ли у меня душа? впрочем, не важно…) Ч в глубине души я пон
имал, что добром это не кончится Ч ни для Нее, ни для меня.
Ч С тобой Ч нет! Ч улыбнулась в ответ Она. Ч Ты ведь ме
ня не укусишь?
Ч Кусают собаки, Ч проворчал я. Ч А мы Ч целуем… Нет, не укушу. Я сегодня
сыт.
И мы потихоньку выскользнули за дверь.
Ну конечно же, никуда Она не спешила, просто Ей не терпелось остаться со мн
ой наедине. И засыпать меня вопросами.
А для начала мне пришлось дать Ей пощупать свои клыки Ч чтобы Она могла у
бедиться, что они Ч настоящие. Это было глупо, но я не смог отказать Ей.
Она убедилась.
И вот тогда Ее прорвало!
Я почти не врал Ч лишь иногда уклонялся от прямых ответов. По дороге я рас
сказал Ей многое из того, что в свое время сам узнал от Генриха, который то
гда еще был для меня загадочным Генрихом Константиновичем; впрочем, мне
и сейчас далеко не все в нем понятно: бывший врач, психолог, весьма эрудиро
ванный человек, «вычисливший» тогдашнего старейшину городских вампиро
в и фактически спровоцировавший собственное Приобщение к не-мертвым. За
чем? Этого я не мог понять ни тогда, когда, захлебываясь предсмертным хрип
ом и гибельным блаженством подступающей смерти, судорожно глотал густу
ю черную кровь из вены Генриха Ч чтобы вместо смерти обрести мучительну
ю Вечность Ч ни сейчас, когда походя раскрывал Ей наши сокровеннейшие т
айны…
Интересно, а меня Генрих «приобщил» в порядке эксперимента, или по каким-
то другим соображениям?
Нет, конечно, я не рассказал Ей всего , не настолько я все же соше
л с ума, да и не успел бы я рассказать все за эти полтора часа блу
жданий по ночному городу Ч но рассказал я больше, чем достаточно. Если бы
об этом узнали наши, особенно Генрих…
А Она… Она была несколько разочарована! Маловато, видите ли, романтики ок
азалось в посмертной «жизни» вампира! Сырые, пахнущие землей и тлением г
робы, грязь на помятом пиджаке и во всклокоченных волосах, безумные, горя
щие глаза Ч и вечный голод, терзающий тебя изо дня в день, и кровь на твоих
губах, ее сладостный, пьянящий вкус Ч и отрезвление, которое приходит, ко
гда ты видишь у своих ног мертвеца с развороченным горлом и остекленевши
ми глазами, в которых застыл смертный ужас. Твоя первая жертва. Человек, ко
торый только что смеялся, шутил, считал тебя своим другом, таким же ч
еловеком , как и он сам Ч и вот теперь он лежит, холодный и мертвый, за
то ты Ч сыт.
1 2 3 4 5 6