- Простите, но вы всегда начинаете вечер в таком пронзительном одиночестве?
Женщина взглянула на него, краткую долю секунды задержала взгляд на натуральном шелке шотландского галстука (расцветка клана Мак-Ивэн), и ответила вопросом:
- Разве нас уже представили друг другу?
- Я, конечно, могу попросить об этой услуге моего приятеля Барни Киффа, но зачем отвлекать вышибалу от работы? Сегодня утром в Гайд-парке маленькая девочка спросила меня: "Как тебя зовут?", и я ответил: "Чарли Боксон"... Поверьте, это мое настоящее имя...
- И я должна броситься вам на шею?
- Не обязательно, - покачал головой Боксон, - вполне достаточно сказать: "Привет!"...
- Привет, Чарли! - она подняла свой бокал. - Меня зовут Инга. Откуда ты знаешь Барни?
- Однажды в Сенегале он угостил меня сигаретой.
- В Сенегале? - недоуменно переспросила Инга, и тут же догадалась: - А-а, легионер...
- Нас много - вышедших оттуда...
- А обратно?..
- Мне хватило первых пяти лет...
Инга задумчиво посмотрела на свой бокал.
- Что будем пить? - спросил Боксон.
- А ты уверен, что я буду с тобой пить? - её синие глаза встретились с глазами Боксона.
- Но если предстоит угрохать одинокий вечер... Почему бы и нет?
- Ты нагл, как все легионеры...
- И точно так же одинок...
- Тебе не надоела эта чушь?
- Сестренка, суммы наших гонораров совпадают... И ты, и я, работая, рискуем не увидеть утро...
- Ага, и перед сном ты прочитаешь вслух Шекспира...
- Евангелие мне не по зубам...
Она смеялась, закрыв ладонями лицо, потом взяла бокал, и показала им на свободный столик:
- Пойдем, легионер, расскажи мне какую-нибудь историю...
Боксон сделал Корнелиусу знак: "Повторить!". Бармен невозмутимо кивнул. "Хороший жест, превосходная школа, - подумал Боксон, - если бы он подмигнул, то оказался бы вульгарен..."
- Итак, Чарли, в Сенегале Барни угостил тебя сигаретой. А что потом? Инга вытянула из пачки сигарету, Боксон щелкнул серебряной зажигалкой.
- Потом... - он на секунду задумался, вспоминая. - Потом офицер скомандовал "Марш!", и мы побежали. Закурить я смог только вечером. На следующий день Барни занял у меня несколько франков и предложил прогуляться в бордель...
- И ты рассказываешь об этом всем своим знакомым?
- Нет, только тем, кто слишком любопытен.
- Слушай, легионер, а не послать ли тебя к черту?
- Мне не придется далеко идти - во-первых, а во-вторых - я не претендую на особенную близость, мне просто грустно, когда такая красивая женщина пьет в одиночестве...
- И ты решил меня развеселить?
- Неужели я похож на уличного клоуна?
- Похож! Особенно рассказом про бордель.
- Но я же ничего не рассказал...
- А разве случилось что-то особенное?
- Вроде того: на обратном пути мы подрались с венграми из артиллерийского дивизиона.
- Несчастные мужчины - все заканчивается дракой...
- Несчастные женщины, - печально улыбнулся Боксон, - все заканчивается одиночеством...
Инга посмотрела на него столь жестким взглядом, что Боксону стало неуютно - все-таки надо знать меру, откровенность не есть цинизм...
- Вот что, легионер... - Инга машинально поправила прическу. - Мое время стоит дорого, и терять с тобой вечер - слишком большая роскошь для меня...
- Если язык не поворачивается назвать сумму - напиши её. Параметры отсюда и до утра. - Боксон пододвинул к ней спичечный коробок и протянул авторучку. Инга деловито начертала несколько цифр и поставила символ британского фунта стерлингов. Боксон посмотрел на сумму, потом аккуратно закрасил её короткими штрихами:
- Согласен!
- Деньги вперед. Чеки не принимаю. Оплатишь такси.
...Боксон проснулся совсем рано, только-только исчезли утренние сумерки. Инга села на постели, потом склонилась над ним:
- Как дела, малыш?
- Меня давно не называли малышом...
- Мамочка лучше знает, как тебя называть...
- Ты так и не заснула?
- Мамочке не положено спать - она должна хранить своего малыша... Кофе?
- Только пополам с тобой...
Она склонилась ещё ниже, провела языком по его груди.
- Я не могу покидать моего малыша, кофе уже готов...
Она подошла к окну, потянула за шнур, ослепительно-белые шелковые шторы разъехались в стороны, открыв огромное, от пола до потолка окно. Восходящее солнце наполнило комнату почти дневным светом, и элегантные настенные светильники сразу же оказались совсем не к месту. Фигура женщины в солнечных лучах являла совершенство.
Инга подкатила к кровати стеклянный сервировочный столик.
- Сливки, сахар?
- Все вместе.
Они пили восхитительный кофе, ели нежнейшие круассаны с ананасовым джемом, потом снова занимались любовью.
- Мужчины - большие дети, а детям нужна мамочка, - сказала позже Инга. Глупые бабы этого не понимают...
- Многие дети хотят выглядеть взрослыми...
Инга откинула одеяло и обвела взглядом обнаженное тело Боксона:
- Ты выглядишь вполне взрослым, малыш!..
- Инга - это твое настоящее имя?
- Полное имя - Ингебор. Скандинавское.
Уже у порога Боксон поцеловал ей руку:
- Это была незабываемая ночь!..
- Когда решишься на продолжение, малыш, - позвони мамочке, - она протянула скромно оформленную визитную карточку: "Инга Мэтлок, психолог".
- Ты действительно психолог, - признал Боксон неоспоримый факт.
- Да, у меня диплом Нью-Йоркского университета...
Боксон вышел из квартиры, нажал кнопку лифта.
- Эй, легионер! - окликнула его Инга.
Боксон обернулся.
- Береги себя, - сказала она. - Я не хочу читать твое имя в траурной рамке.
4
Из статьи Мелвина Хэккета: "...Любое непротивление злу есть форма его поощрения. Кто может объяснить, почему американцу Джозефу Стокману было позволено открыто вербовать наемников в стране, которая официально, на уровне законодательства, осуждает наемничество?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61