— Пойдем домой, я кое-что придумала.
Генка недоверчиво поднял глаза.
— Я напишу вам! — Марина так на него посмотрела, что злость моментально прошла. — Да, я напишу, кто я, откуда и как оказалась у вас. Понимаешь, если я стану это рассказывать, то вы… Ваше отношение ко мне может измениться, а я не хочу этого! Вы стали мне как родные…
— Ты что, преступница? — угрюмо хмыкнул Генка.
— Нет, я не преступница, — серьезно сказала Марина. — Я имею в виду совсем другое. Вы все поймете, когда прочитаете мое письмо. Но прочитаете, когда я уйду! Хорошо?
— Детский сад какой-то! — пробормотал под нос Генка, но Марина услышала:
— Пусть так… Ты согласен?
— Это лучше, чем ничего, но…
— Не надо «но», Гена! Пожалуйста! — Марина поднялась. — Пойдем?
Назад Генка плелся в мрачном молчании. Злости больше не было, но внутри ворочался тяжелый колючий комок. Марина тоже молчала до самого дома…
Ступив в прихожую, Генка услышал, как под ногами захрустело стекло. Он щелкнул выключателем, но свет не зажегся. Дневного света, пробивавшегося через застекленную дверь кухни, хватило, чтобы убедиться в отсутствии лампочки.
— Юля! — грозно крикнул Генка.
— Она ведь к Маше собиралась, — напомнила Марина.
— Ступай осторожно — тут стекла, — сказал Генка.
Чтобы взять совок и веник, хотел включить свет в туалете, но лампочка не зажглась и там. «Да что за напасть сегодня такая!» — чертыхнулся он про себя и стал вслепую нашаривать веник. Под ногами снова захрустело. «И здесь?! — пронеслось в мозгу. — Тенденция, однако!»
— Гена, посмотри! — позвал из кухни тревожный голос Марины.
Генка уже догадывался, что увидит там — осколки разбитой лампочки!.. Вот теперь ему стало страшно.
Лампочки были разбиты во всей квартире. Больше никакого беспорядка не наблюдалось. На то, что квартиру посетили воры, не указывало ничто. Все вроде бы на месте… Кроме лампочек, разумеется. Которые, впрочем, не украли, а разбили.
И все же кое-что пропало…
— Гена, я не могу найти свое платье! — послышалось из Юлькиной комнаты.
Генка отправился на зов и застал смущенную Марину.
— А где оно было? — нахмурился он.
— Вот тут, на спинке стула висело.
— Может, Юлька его в шкаф перевесила? — Генка открыл створки и поворошил немногочисленные наряды сестры
— Нет… — растерянно улыбнулась Марина.
— Так-так-так… — забарабанил по лбу пальцами Генка. — Может, постирала?
Идея была глупой, но давала хоть какую-то надежду.
В ванной платье не обнаружилось тоже. Как и в Генкиной комнате, и на кухне, и в прихожей, и в туалете, и даже на балконе.
Пропажа платья — это не битые лампочки! Там убытку — на полтинник, а здесь…
— Сколько стоит твое платье? — брякнул Генка.
— Не знаю… Вашу меру ценностей я пока не поняла, а моя тебе ничего не скажет, — равнодушно пожала плечами Марина. Она вовсе не казалась расстроенной пропажей платья. Ее беспокоило нечто иное.
— Постой! — хлопнул по лбу Генка. — А может, это Юлька?!
— Разбила лампочки? — невпопад спросила Марина, думая о своем.
— Нет, вряд ли… — Генка почесал затылок. — Я про платье… Вдруг она решила его примерить, а потом к Машке в нем пошла — повыпендриваться. С нее станет!
Марину Генкины слова вывели из задумчивости.
— Да! Там висят Юлины джинсы и майка. Значит…
— Где?! Где висят?
Генка бросился в комнату сестры. Юлькина одежда действительно висела на стуле. «Вот бестолочь! — обругал себя Генка. — Ведь я видел ее, когда искал платье! Ну почему у меня соображалка так плохо работает?»
Он для чего-то перевесил джинсы на другой стул. Добавил к ним майку. И замер рядом.
— Чего я, собственно, жду? — Он вновь хлопнул себя по лбу, дернувшись к двери. — Сейчас схожу за Юлькой и…
— Постой, Гена! — остановила его Марина. — А как ты объяснишь лампочки?
— Вот пусть Юлька и объяснит! — отмахнулся Генка, собираясь идти.
— Ты же сам сказал, что вряд ли это Юля.
— Лампочки — ерунда! — раздраженно буркнул Генка, — Вот платье…
— Как раз лампочки… — начала Марина, но трель дверного звонка оборвала ее на полуслове.
— Фу-у! Юлька вернулась! — бросился в прихожую обрадованный Генка.
Радовался он зря. За дверью стояли две девчонки. В одной Генка узнал Машу.
— Здравствуйте! А Юля дома? — спросила та.
— А разве она не у тебя?! — забыв поздороваться, ахнул Генка.
— Нет. Мы договаривались, что она придет, но я ее так и не дождалась.
— Странно… — выдавил Генка. — А где же она?
— Не знаю… — Маша пожала плечами. — Я ее только утром видела, когда заходила… Ой, здрасьте! — заулыбалась она, глядя Генке за спину. Он обернулся, увидел Марину и засмущался:
— Ладно, Маша, мне некогда… Если увидишь Юлю, скажи, чтобы срочно шла домой!
Закрыв дверь, он услышал удаляющееся девчоночье хихиканье: «Ему некогда… А Юлька… мой брат… никогда… черный монах!.. А бабешка ничего!»
Генка почувствовал, как лицо заливает краска. Хорошо, что в прихожей царил полумрак, и Марина вряд ли это заметила. Зато вполне могла расслышать глупые реплики!
«Тьфу ты! — обозлился Генка. — Черный монах!.. Ну, сестренка! Вот придешь — я тебе… Если придет…» — остановил он себя, и сам испугался своей мысли.
— Гена, похоже, все очень плохо, — вдруг проговорила Марина таким тоном, что Генке и правда стало плохо. Даже зазвенело в ушах. Он прислонился к стене и по-детски испуганно прошептал:
— Почему?
— Пойдем в комнату, сядем, — дотронулась до его плеча Марина. — Разговор, наверное, будем долгим.
Генка отлепился от стены, но, опомнившись, запротестовал:
— Какой разговор?! Надо Юльку искать! Ее же ограбят в таком наряде! Если уже не… Надо бежать в милицию!
Марина крепко сжала плечо рванувшегося к двери Генки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113