— Она ж убийца, Лесь. Что ты с ней возишься?— Потому что я хочу знать, что происходит на самом деле. А разве ты не хочешь?— Еще чего, — отрезал Бучко.Я выглянул в окно. Переулок был пуст — должно быть, все столпились около кордона.Женщина сидела — скорее, лежала — на полу у стены. Я подсунул ей под голову свернутую куртку. Движение худых смуглых пальцев было слабым, почти незаметным, но я понял и наклонился над ней.— Аскольд… — сказала она еле слышно.— Что — Аскольд?— Это он… Роману побег… если я…— Что это она несет? — удивился Бучко.— Похоже, она из группы Ляшенко. Видно, ей сказали, что Роману устроят побег, если акция удастся.— Роман сам должен был… — Глаза у нее заволокло мутью, и они до странности напоминали глаза Себастиана. — Все уже было… Но он остановил операцию… в последнюю минуту… тогда они пришли и…Я еле удержался, чтобы не встряхнуть ее.— Дальше…— Взяли группу… Только мне удалось бежать… Так я думала…— Он дал вам уйти?— Получается, так, — подтвердила она. — А потом нашел меня… Я сделала все, как он сказал. Все. А он…— Расправился с вами.— Попытался. — Она на миг вздернула голову, в глазах блеснул огонь. — С тем его человеком я сама расправилась…Огонь погас, она откинулась к стене и недоуменно произнесла:— Он же был на нашей стороне…А Шевчук— то прав, подумал я, он-то сразу понял. Ненависть делает человека зорким.Бучко растерянно поглядел на меня.— Что-то я не просек…— Все очень просто, Игорь, — пояснил я. — Аскольд исподволь готовил себе рычаги для захвата власти. Это он прикармливал группу Ляшенко. На какой-то момент их интересы совпали. Ляшенко, должно быть, готовил серию таких терактов…— Зачем?— Кто их поймет? Может, чтобы дестабилизировать обстановку…Женщина пошевелилась.— Вынудить их… на репрессии… пусть бы показали свое… истинное лицо. Тогда люди поймут — даже такие соглашатели, как вы. С ними нельзя сотрудничать. С ними можно только бороться.— Да что там у них, у народовольцев, — пожал плечами Бучко, — одни идиоты, что ли?— У них какая-то своя логика… Но потом Ляшенко, должно быть, все же заподозрил, что его используют… И отменил акцию. Тогда Аскольд напустил на них охранку. Боюсь, что… Нас ждут тяжелые времена. Аскольд рвется к власти. А для этого ему нужно убедить оппозицию, что люди — опасны… Или стали опасны — теперь, когда технологии вырвались из-под контроля. Он подгребет под себя весь аппарат подавления — под свой новый комитет. Армию, полицию, все…— А… как же мы? — растерянно спросил Бучко.— Что — мы?— Прижмут. — Бучко щедро плеснул в стакан самогону из заветной бутыли и закусил перышком лука. — Точно, прижмут. На вегетарьянство переведут… говорю тебе, Лесь, под Фастовом эшелоны пустые вторые сутки стоят — кум своими глазами видел… Они туда весь скот сгонят и вывезут… А нас на силос посадят…Женщина беспокойно пошевелилась. Грязное окно было сплошь в потеках дождя, гул толпы у кордона долетал неясный, смазанный, точно шум прибоя.Я медленно сказал:— Игорь… Это не для скота вагоны…Бучко застыл со стаканом в руке.— Что?… Всех?— Ну, скорее всего — Нижний Город… Наверняка его потому и оцепили. Потом, Аскольд же не дурак — одновременно надо бить. Со всех сторон. Сейчас в губерниях вспыхнет — везде, где он дурачков этих прикармливал… Париж… Берлин… везде… пройдет волна терактов, потом найдут виновников… Сам знаешь, как оно делается… И кто докажет… Истинных соучастников он же уберет — уже убирает… Господи, да ее любой ценой спасти нужно… Беги за Шевчуком, Игорь… Пусть все тащит, что там у него — антибиотики? Кардиостимуляторы? И поскорее…Вот он, его звездный час, Шевчука… Вся его жизнь, вся незадавшаяся карьера — все для того, чтобы один-единственный раз оказаться в нужном месте в нужное время…— А ты? — нерешительно спросил Бучко.— Нам нужен кто-то… кто бы смог прикрыть ее от людей Аскольда.Гарик! Подумал я. Гарик входит в Опекунский совет — он же Попечитель округа. Их Аскольд прижмет в первую очередь — при новом порядке прежние структуры будут просто не нужны. Должно быть, среди мажоров тоже нет единодушия — иначе Аскольду не понадобилась бы та кровавая баня… в качестве наглядного пособия… Господи Боже, никогда бы не подумал, что Гарик может оказаться спасителем человечества…— Давай, Игорь! Шевелись…— Кого ты собираешься сюда тащить? — недовольно спросил Бучко. — Мажора? Мало мне неприятностей…— Люди Аскольда не лучше. — Я нагнулся было к своей куртке, но побоялся тревожить женщину; глаза у нее совсем закрылись. Я положил пальцы ей на запястье, пытаясь прощупать пульс… слабый пульс… паршиво… — Он своих гвардейцев уже несколько лет прикармливает… Думаешь, они тебя пожалеют?Бучко резко повернулся на каблуках и кинулся вниз по лестнице. Женщина вдруг открыла глаза.— Выдаст… меня… — Она с трудом выталкивала слова вместе с дыханием.— Нет, — сказал я мягко, — он приведет Шевчука.— Выдаст… — Она снова прикрыла глаза. Что-то легло мне в ладонь, крохотное, точно коробок спичек. — Это вам… посольство…— Что?— Американцы… пусть они… тут все… записи переговоров… Еще Роман…На ладони у меня лежала кассета… магнитная кассета. Я и не знал, что подобное возможно — она была такая маленькая.На миг в ее взгляде блеснул прежний огонь.— Наша… Это мы сами…Должно быть, у них и впрямь были свои мастерские, подумал я. И свои конструкторы.— Хорошо, хорошо. Я попробую.Я спрятал кассету в карман. Территория посольства отлично охраняется — причем, с обеих сторон. Но сейчас я готов был обещать что угодно — ей нельзя волноваться…Дверь хлопнула. Я оставил раненую и выглянул в коридор — но это вернулся Бучко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30