Может, вирус пришел оттуда?Или Шапиро должен был развернуть там бактериологическую лабораторию, а все эволюционистские разработки были лишь прикрытием? Мажоры предпочли перепоручить исследования людям, потому что не могли надеяться на себя.И тут я вспомнил о Шевчуке.То есть, вероятно, сначала я вспомнил о Себастиане — там, под домашним арестом, слабеющем, не понимающем, что с ним происходит… почему так плохо, почему так темно вокруг… почему он совсем один… Человеческая обслуга, скорее всего, разбежалась — и на том спасибо. Они там, в Правительственном корпусе, держат уж совсем беспардонных холуев, а что для холуев слаще слабости прежних хозяев?Я даже удивился — как это я раньше не додумался? Ведь если кто и может что сделать, так это Шевчук. Беспринципный тип… Циничный подонок… И совершенно блистательный бактериолог. Он наверняка продается — что бы он там ни твердил о своей ненависти… дорого продается… но продается.Самый шикарный автомобиль — на Петра-реформатора… И все, что угодно, вплоть до моей нынешней должности… Он честолюбив… и азартен… он согласится…Я бы сам за ним поехал — но боялся опоздать к Себастиану. Позвонил в Центральный Госпиталь, но его туда не доставили… как я и думал. Там даже не все койки были заняты. Я не осуждаю людей — после той ночи никто бы сейчас и пальцем не пошевелил ради мажора…Я вызвал машину.
* * *
Правительственный Центр напоминал морг — холод и пустота. Какой-то мажор лежал сразу за оградой — грязная, бесформенная кучка перьев… Я не стал задерживаться — только перевернул его лицом вверх, чтобы убедиться, что это не Себастиан.Никакой охраны, разумеется, не было.Если так пойдет дальше, скоро начнутся грабежи, подумал я. Весь Нижний Город хлынет сюда — разделаться с ненавистными угнетателями. Нужно будет сказать Гарику, чтобы не снимал кордоны, — и тут же сообразил, что и это решать придется мне.Я впервые оказался на территории Правительственного Комплекса, и ориентироваться мне было трудно — пока я не отыскал в комендатуре регистрационные книги. Они тоже числились «Для служебного пользования», но помощник коменданта, который оказался человеком, пребывал в такой растерянности, что с радостью вручил их мне, когда я предъявил свое новенькое удостоверение. Я велел ему выставить охрану на проходной и бросить вспомогательное подразделение, которое, как выяснилось, квартировалось на территории Комплекса, на временную изоляцию Подола. Фактически я шел по стопам нашего благодетеля Аскольда, но времени на угрызения совести не оставалось… После разберемся.Себастиана я отыскал там, где и рассчитывал, — в цокольном этаже жилых кварталов… Дверь в квартирку — они тут были крохотные, ничего шикарного, — была заперта снаружи. Я выбил ее ногой — на доске у вахты наверняка висели ключи, но отыскивать нужный не было времени.Он был еще жив. И в сознании.Он узнал меня по шагам — огромные глаза смотрели в одну точку.— Это ты, Лесь? — спросил он. — Почему-то так темно…Я сказал:— Я знаю.Объясняться не стал — просто поднял его на руки и понес к машине. Только тут я впервые понял, до чего же они хрупкие — мажоры; он весил вдвое меньше, чем весил бы человек его роста… Хрупкие птичьи косточки…— Гарик сказал, что он тебя приведет, — бормотал он тем временем. — Я ждал-ждал… телефон отключен…— Просто Гарик сейчас очень занят.Надеюсь, они успеют разыскать Шевчука… А он — согласится приехать. Я не верил в немедленное чудо, но мало ли…— Сейчас уже все в порядке, да, Лесь? — спросил Себастиан.Я сквозь зубы ответил:— Более или менее.Шофер ни с того ни с сего отказался везти мажора, а у меня не было времени его уговаривать… Попросил его завести машину и рванул сам — до этого никогда не управлял автомобилем, только видел, как это делали другие. На лицензию могли рассчитывать лишь профессионалы — таксисты да водители служебных машин. Черт бы побрал этих высокомерных идиотов и то недоверие, которое они издавна питали к техническим способностям человека.— Что-то не то происходит? — спросил Себастиан с заднего сиденья. — Радио не работало, но я…— Потом… — торопливо ответил я. Чуть было не врезался в лениво вихляющийся трамвай, вовремя вырулил на тротуар, благо, пешеходов не было. — Позже…— Куда мы едем?— В Институт.К тому времени, как я привезу его, все помещения биологического сектора будут переоборудованы под полевую бактериологическую лабораторию и клинику первой помощи. С лучшими специалистами со всего Города — людьми, разумеется. Злокачественный энцефалит видоспецифичен. Человеку опасаться нечего.Я приехал как раз вовремя, чтобы увидеть, как в холле выставляют палатки. Лифт — обычный лифт на скрипучих тросах — уже работал, перетаскивая наверх оборудование. Вот это темпы!Тимофеич сидел на вахте — увидев меня, он встал и попытался отдать честь. Я вновь подхватил Себастиана и, поскольку лифта было не дождаться — там, наверху, из него что-то выгружали, — пробежал к лестнице, крикнув на бегу:— Шевчук приехал?— Кто-то приехал, — неопределенно ответил Тимофеич, — теперь разве документа допросишься…Шевчук был в лаборатории — он стоял, заложив руки в карманы новенького хрустящего белого халата, и лениво озирался по сторонам.— Мне б такие агрегаты, — сказал он, увидев меня, — уж я бы развернулся.Я положил Себастиана на затянутую пластиком койку у стены. Он застонал и пошевелился. Я обернулся к Шевчуку.— Валяй, действуй. Разворачивайся. Это все — твое.— Да зачем теперь?Я оторопел.— Что значит — зачем? Ты что ж, не видишь, что творится?Шевчук придвинул к себе стул и уселся на него верхом, положив руки на спинку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30