— Потом прививку сделаешь. Пошли.
— Это был вампир, — печально пояснил Дюша, — и я теперь стану вампиром. У меня будут красные глаза и во-от такие клыки…
— Вампиры, — мечтательно возразила Генка, — очень сексуальны. Тебе не вредно. Двигай дальше, Дюша, а? Хватит трепаться…
— Паук!
— Настоящий?
— Нет, кажется, пластиковый… Слишком большой для настоящего… Ой, он шевелится!
— Наверное, моторчик внутри. И паутина капроновая.
— Тебе хорошо говорить, не ты же его ухватила. Как тихо, Геночка… Почему нет других посетителей?
— Потому что кому еще, кроме нас, придет в голову дурь сюда сунуться?
Разносится во тьме горячечный шепот. Снаружи на двери Комнаты страха висит табличка: «Закрыто на обед».

***
— У тебя зажигалка есть?
— Нет.
Дюша, вытянув вперед руки, осторожно ощупывал стены ладонями. Почему так темно? В Вековечном лесу вовсе не должно быть так темно. Кстати, в Комнате страха тоже. Во всяком случае, так долго. Минут пять — да, для пущего эффекта… Впрочем, когда он в последний раз был в Комнате страха?
Рука провалилась в пустоту.
Дюша осторожно подобрался поближе — то ли ниша, то ли коридор. Лучше бы это был коридор.
— Тут что-то есть, Геночка. — А?
— Типа пустота. Ты держи меня за пояс, а?
— Не валяй дурака, Дюша, -сердито сказала Генка, — тоже мне, Индиана Джонс.
Но Дюшу за пояс холодными пальцами ухватила крепко.
— Сейчас…
Дюша нерешительно сделал еще шаг. Навстречу из мрака, гнилостно светясь, встала зеленая мумия — рубиновые глаза светятся в черных провалах глазниц, зубы оскалены.
Мумия вздрогнула и протянула длинные костлявые пальцы.
— Ай! — сказал Дюша.
Наверное, он наступил на какую-то пружинку в нише, вот эта штука и восстала из гроба. Дюша отступил на шаг, и мумия со скрипом улеглась обратно. Дюша отчетливо слышал, как она ворочается в гробу и скрежещет зубами.
— Там стена, Геночка. Кирпичная. То есть предполагается, что она там замурована, эта мумия. Прохода нет.
— Ты мне на ногу наступил.
— Извини…
Он вновь двинулся вдоль стены, ощупывая ее ладонями.
— Что-то не то, Геночка.
— Что значит — не то? Что может быть не то в Комнате страха? Мумия?
— Не в этом дело. Меня беспокоит игра. В Вековечном лесу вовсе не было мумий. Там вообще ничего такого не было. Всего-навсего дерево-людоед. Они изменили сценарий!
— И ничего они не изменили! Просто раздобыть дерево-людоед труднее, чем вонючую мумию.
— Тут вопрос всего лишь в степени условности. Любое дерево в любом парке может оказаться людоедом, если понадобится.
— Этого еще не хватало! Дюша, мне надоело. Давай выбираться отсюда!
— А я что делаю! Погоди, кажется, нашел.
Из этого отверстия тянуло воздухом. Воздух тоже был липкий и холодный.
Дюша сделал осторожный шаг вперед и стукнулся макушкой.
— Тут потолок низкий. Нагни голову.
— Может, есть другие коридоры? — нерешительно предположила за спиной Генка.
— Нету, Геночка. Я обошел по кругу. Потому что эта тварь только что меня опять укусила. Я уже дважды вампир.
— Ладно, пошли, что ли?
— Поползли.
— Почему — поползли?
— Потолок все ниже, вот почему. И коридор сужается.
— Какой идиот это придумал?
— Ну, для Комнаты страха это в самый раз. Тем более видела, там эти ребята вышли -вполне живые и здоровые. Смеялись даже.
— Пока что, — сердито сказала Генка, — я не вижу ничего смешного в том, чтобы передвигаться на четБереньках. Это унизительно.
— Это, Геночка, инициация. Символическое повторение продвижения по родовым путям. Сначала будет страшно, тесно, может, даже больно. Потом ты увидишь свет… очень психотерапевтическая процедура.
— Больно???
— Ну, теоретически это рекомендуется.
— Это для тех, у кого комплексы. А у меня нет комплексов. Мне-то зачем?
— Зато у меня есть, — успокаивает ее Дюша.
Он ползет впереди, ему хуже. Во-первых, замкнутого пространства он боится еще больше, чем высоты. Во-вторых, джинсы все-таки тесноваты, и ползти в них неудобно. В-третьих, что это вообще все означает? Где этот чертов Том Бомбадил? Или их сначала должно придавить деревом? Тогда где дерево?
Коридор становится таким тесным, что он понимает — развернуться уже не получится. Они что, всех посетителей так пропускают — так ведь рекламаций же сколько! Подранные штаны, грязь, царапины… покусы…
— Еще немножко, Геночка. Ты меня слышишь?
— Слышу! — мрачно пыхтит за спиной Генка. «Она меня убьет, — думает Дюша; — сразу по выходу возьмет и убьет. Шею свернет. Надо же, поиграли в эльфов!»
Впереди наконец-то загорелся свет. Дюша облегченно вздыхает, но потом замирает, настороженно поводя головой. Потные ладони прилипают к полу, майка холодит спину так, словно ее продержали какое-то время в пакете со льдом.
— Геночка! — шепотом говорит он.
Генка нетерпеливо толкает его в обтянутый джинсами зад.
— Двигайся, там же выход!
— Это не выход, — печально возражает Дюша, — это…
Но деваться некуда — пол вдруг становится очень скользким, то ли он двигается под Дюшей, то ли Дюша катится куда-то, проем распахивается, впереди высится темная фигура в светящемся венце.
— Это не Вековечный лес, Геночка. Это Умертвия. Они сразу начали с Умертвий.

***
Дюша открыл глаза. Во рту ощущается какой-то сладковатый привкус, голова кружится. Темно. Почему так темно? И вообще, где это он… И где Генка?
Он мотает головой, пытаясь стряхнуть наваждение. Аттракционы? Комната страха? Умертвия?
Умертвия!
Дюша вскочил, при этом ощущая, что с него что-то осыпается с металлическим стуком. Нагрудник, плоский, как поднос для чая, какие-то ржавые цепи… Что-то круглое соскочило с головы, стуча, покатилось по полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61