Скольжу мимо швейцара, как невидимка. Мне действительно удается быть почти невидимой – не спрашивайте, как это делается. Может, поэтому мне и не найти мою незнакомку, но слежку я не бросаю.
Я часто бываю в районе рынка, заглядываю в «Рэйнбоу», «Меркюри Лэндж» и в другие такие же крутые местечки. Мне кажется, она могла бы проводить время там.
В начале декабря я ходила на концерты классической музыки в Национальный центр искусств. Забиралась даже подальше – в Центр Корела. Ездила иногда на концерты в Уэйкфилд, в гостиницу «Черная овца».
Но моего скудного жалованья в кофейной лавке и мизерных чаевых не хватало, чтобы покрывать такие расходы, и я начала пробавляться кошельками моих жертв, лишая их не только крови, но и денег. И тут уж мое чувство собственного достоинства упало до нуля: мало того, что меня донимала депрессия, мало того, что никаких сдвигов в поисках моей незнакомки не наблюдалось, так я еще стала низкопробной ворюгой, не говоря уж о том, что и убивать мне нет-нет да случалось. Пришлось, например, прикончить еще одного парня: узнав, что он насилует свою сестренку, я до того рассвирепела, что выпила у него сразу всю кровь. И что странно, при этом я внушаю всем доверие, я ведь вижу, как ко мне относятся, и понимаю, что пока еще умею владеть собой. Но в душе у меня такой раздрай, что иногда я дивлюсь, как выдержала еще один день и не свихнулась. Я чувствую себя до того невезучей!
И так будет со мной всегда?
Одна только Кэсси что-то почуяла.
– Что с тобой? – спросила она, когда я зашла к ней на рождественских каникулах.
– Ничего, – ответила я.
– Ну еще бы! То-то ты как в воду опущенная каждый раз, как я тебя вижу. – Она отвела глаза, а когда снова посмотрела на меня, между бровей у нее была маленькая морщинка. – Это все из-за меня, да? Потому что я не захотела стать… такой же… как…
– Как я, – договорила я за нее. – Чудовищем.
– Ты не чудовище.
– А кто же я? То, чем никто ни за какие деньги не согласился бы стать.
– Тебя же не спрашивали, – возразила Кэсси.
– Вот именно. И тебя я ни в чем не виню. Кто бы, когда бы захотел стать такой, как я?
Она не нашлась что сказать, и я тоже.
И вот однажды в морозный январский вечер я шла домой с работы и за окном ресторана «Королевский дуб» увидела ее. Я остановилась и стала разглядывать ее через стекло. Как и в первый раз, меня поразила ее броская красота и то, что никто, кроме меня, вроде бы этого не видит и не обращает на нее внимания… Она поманила меня, и я вошла. В этот вечер она была одета стильно, но просто – джинсы, черный свитер из хлопка, ковбойские сапоги. Наверно, как и я теперь, она не ощущает холода, однако на спинке ее стула висело зимнее пальто. Перед ней стоял стакан, наполовину наполненный янтарным пивом.
– Присаживайся, – пригласила она, кивнув на свободный стул напротив.
Я села. Я не знала, куда девать руки, куда смотреть. Мне хотелось неотрывно глядеть на нее. И хотелось казаться невозмутимой, будто ничего необычного не происходит. Но это было не так…
– Я вас искала, – сказала я наконец.
– И нашла.
Я кивнула. Не обращая внимания на усмешку в ее глазах, я начала свои расспросы:
– Мне нужно узнать…
– Нет, нет, не говори ничего, – перебила она меня. – Дай-ка я сама предположу… Ты захотела превратить в себе подобного кого-то из своих лучших друзей, а может, брата или сестру, но они отказались, и ты поэтому почувствовала себя чудовищем, хотя лишаешь крови только негодяев. Но тебе это больше не кажется оправданным. И теперь ты хочешь со всем покончить. Или узнать у меня, почему я выбрала именно тебя.
Сама того не замечая, я кивнула.
– Через такое мы все проходим, – сказала она. – Но рано или поздно – если уцелеем – мы привыкаем к тому, что все связи с прошлым прерваны – с родными, с друзьями, с понятиями о том, что хорошо и что плохо. Мы становимся теми, кем и должны стать. Хищниками.
Я подумала о Кэсси, которую хотела тоже превратить в вампира, и мне сделалось нехорошо. До сих пор я воспринимала ее отказ как личную обиду. Но тут я порадовалась, что из нас двоих хотя бы у нее хватило ума устоять. Довольно того, что одна из нас – чудовище.
– А если я не хочу быть хищницей? – спросила я.
Женщина пожала плечами:
– Тогда ты умрешь.
– Я думала, вампиры не умирают.
– В общем, это верно, – согласилась она. – Но и мы не совсем неуязвимы. Мы моментально излечиваемся, это верно. Но это основано на генетике. Мы не страдаем от болезней, переломов и врожденных дефектов. Но если мы попадем под машину, если пуля или кол пробьют нам сердце или голову, от таких повреждений наши способности к исцелению нас не спасут и нам грозит смерть. Напрасно стараются все эти киношные Ван Хельсинги и девчонки-командирши в мини-юбках, гоняющиеся за нами, чтобы нас уничтожить. С нами все проще: достаточно неправильно перейти улицу.
– Почему вы выбрали меня?
– А почему бы и нет?
Я молча уставилась на нее.
– О, только не надо все так драматизировать. Я понимаю, тебе хотелось бы услышать какую-то вескую причину, ну, вроде того, что я углядела в тебе нечто особенное, некие знаки судьбы. Но по правде говоря, мне просто захотелось развлечься.
– Значит, это был просто… каприз?
– Отвыкай ко всему относиться так серьезно, – сказала она. – Мы – особые существа. Старые правила писаны не про нас.
– Значит, вы просто что захотите, то и делаете?
Она хищно улыбнулась.
– Когда знаю, что это сойдет мне с рук, то да.
– Я такой не буду.
– Конечно, – согласилась она. – Ты другая. Ты же случай особый.
– Нет, я просто сильнее вас, – потрясла я головой. – Я останусь верна своим идеалам.
– Повторишь это, когда мы встретимся через сто лет, – сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106