– Черт возьми! – сказал он через несколько минут. – Да все очень просто! Мы упляшем их вусмерть.
– Брось, – отмахнулась Колючка. – Сейчас не до шуток!
– А я и не шучу, – возразил Гуд. – Единственно, кого нам не хватает, – так это волшебника!
Все складывалось еще хуже, чем предполагал Штырь.
– Что же нам делать? – спросила Мэнди, подходя к окну, у которого он стоял.
За их спинами игла поднялась с пластинки, и вращение автоматически прекратилось. Они этого не заметили. Все их внимание было приковано ко входу в музей.
Чистокровки медленно, волнами выплывали из-за угла и заполняли улицу. Сразу можно было сказать, что их больше ста – все в джинсах, кожаных куртках, глаза горели при свете дня серебристым блеском. Их прически казались красочным лесом, пестрящим всеми цветами радуги, начиная от серебристого, характерного для эльфов. Они были вооружены ножами, обломками труб, цепями и даже традиционными для эльфов луками со стрелами. Те, кто стоял в передних рядах, крепко сжимали в руках кувалды и ломы. Они ясно давали понять, что так или иначе, но сегодня они проложат себе дорогу в музей.
Уже одни Чистокровки наводили страх, а поскольку слухи по Граньтауну расползались быстро, к ним присоединились и другие банды – просто чтобы полюбоваться зрелищем. Пэки, затянутые в кожу, Шмели с Горы – они выглядели весьма кроткими рядом с настоящими уличными бандами. Притащились все – лохматые выпивохи, Крысы, беглецы и погорельцы.
Глядя вниз на это сборище, Штырь представлял себе, что хватит одного неосторожного слова, и разгорится кровавая бойня. Он проверил, заряжено ли его помповое ружье. Быстрым движением загнал патрон в патронник. В надежности этого оружия в пределах музея он не сомневался. Но на улице, где не будет приспособлений, смонтированных эльфами в здании, от которых питалось все оборудование, ему вряд ли удастся сделать хоть один удачный выстрел из трех.
Мэнди громко вздохнула.
– Боишься? – спросил Штырь. Она кивнула.
– Я тоже. – И когда она удивленно подняла на него глаза, он добавил: – Еще не поздно удрать через заднюю дверь.
– И дальше что?
«Вот именно», – подумал Штырь. Куда бы они ни скрылись, рано или поздно им не миновать схватки с Финнеганом. Если они сбегут, музей будет разнесен в щепки, а главарь Чистокровок все равно кинется их преследовать. Оставаться же здесь, наверно, равносильно самоубийству. Но другого выхода у них нет.
– Слушай, тебе когда-нибудь бывает одиноко? – спросила вдруг Мэнди. – Ну, потому что ты все время тут один в этом музее?
– Но я же не все время тут. Я чаще в городе. И друзей у меня много – Берлин, Фаррел. И не забудь о Лабби – он всегда со мной.
Хорек примостился на подоконнике перед ними. Мэнди погладила мягкую шерстку.
– Только не потому ли ты много бываешь в городе, что тебе приходится всех выручать?
– Откуда ты знаешь?
– Ты же знаменитость, Штырь, не знал, что ли? Штырь вздохнул.
– Из-за этого-то я и угодил в нынешнюю ловушку. Вечно изображаю доброго дядю-благотворителя. – Он искоса быстро взглянул на нее. – Ладно! Может, и в самом деле мне кое-когда бывает одиноко, наверно, из-за масштабов моего жилья.
– Ты стольким помог – неужели никто из них не пришелся тебе по вкусу, чтобы стать твоим другом?
По лицу Штыря так быстро промелькнуло воспоминание о какой-то давней обиде, что Мэнди даже подумала, не ошиблась ли она.
– Все не так просто, – сказал он. – Приходится, понимаешь, держать всех на расстоянии. Без этого я не смог бы заниматься своим делом.
Мэнди кивнула.
– Понятно, вот сегодня я провела здесь с тобой день и увидела, что ты совсем не такой грозный, как там. – Она кивнула на толпу под окном. – Но почему ты стал этим заниматься?
– Затянуло, наверно. За подростками здесь никто не смотрит, и за них взялись банды. Только не подумай – я вовсе не добрый рыцарь! Но кто-то ведь должен был вступиться за ребят? А уж теперь, – он горестно покачал головой, – даже не знаю, как это все вышло из-под контроля…
Мэнди посмотрела вниз. Ей было видно, что во главе Чистокровок стоит Финнеган. Отсюда, сверху, он представился ей таким маленьким, что казалось, стоит протянуть руку, и можно раздавить его между пальцев, как комара.
– Думаю… нам лучше спуститься, – сказала она.
Штырь мрачно кивнул.
– Может, раззадорю Финнегана, и он согласится сражаться один на один – и чтобы победителю досталось все.
– Надеешься, он согласится?… – Мэнди запнулась. – Смотри! – крикнула она.
Но Штырю можно было и не показывать, в чем дело.
Сквозь толпы собравшихся зевак прокладывала себе путь знакомая цепочка байкеров. Это были «Олени»! Грузовой пикап с открытым верхом замыкал процессию мотоциклистов. В нем везли походную сцену и генератор, нужный для усилителей и инструментов.
Мотоциклы подъехали к ступеням музея и полукругом выстроились вокруг пикапа. Пикап же остановился носом к музею, а кузовом прямо в лицо Финнегану.
– Что они затеяли? – пробормотал Штырь, когда члены группы начали разбирать инструменты.
Ответные вопли Чистокровок и звуки настраиваемых гитар и синтезаторов поднимались к их окну.
– Думаю, они приехали нам помочь, – проговорила Мэнди.
– Лучше нам спуститься, – решил Штырь.
Он пошел к лестнице так быстро, что Мэнди и Лабби, бегущий по пятам за хозяином, с трудом поспевали за ним.
– Ну что, придумал наконец? – спросил Гуд Фаррела Дина.
Волшебник, наморщив лоб, сидел за усилителями в кузове грузовика. Его глаза были устремлены на лозунг, выведенный на деревянных боках пикапа: «Я бы лучше сплясал!» Еще бы, он бы тоже согласился на что угодно, только бы не сидеть здесь, думал Фаррел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106