– Чего тебе надо? – Вякнул наиболее храбрый юноша у которого лук в руках буквально ходил ходуном.
– Переночевать, а потом я поеду дальше.
– Мы нечисть не пускаем, – почему-то радостно заявил он, и стал целиться в кота. Кот возмущенно открыл рот, но я тут же его зажала, за что и пострадала: все четыре клыка с силой впились в мою ладонь.
– А-а-а-а, мать твою, завопила я, пытаясь отодрать от руки Обормота.
– Ура-а-а! – Заорала стража и, видимо приняв мои вопль как сигнал к атаке, открыла обстрел. В меня полетела туча стрел, еле успела ее рассеять. Все до одной упали рядом с лошадью, но нас, к счастью, не задело. Кот отцепился от руки и с ужасом подсчитывал их количество.
– Это ведьма, прозрели стражи.
– Восемь, девять…
– Открывайте олухи!
– Одиннадцать, двенадцать…
– А ты сначала срази чудище, тогда и откроем, сказал седой воевода, или кто он там, и ткнул пальцем мне за спину.
– Двадцать одна, двадцать две…
Я медленно обернулась, услышав за спиной тихое одобрительное рычание. Там у деревьев метрах в пяти от меня стояло трое. Каждый был с меня ростом и по виду напоминал крокодила с крысиной мордой и длинными кожистыми кошачьими ногами. Они с интересом пялились на меня сверкающими красными глазками, особенно уделяя внимание лошади.
– Обормот, – тихо позвала я, медленно слезая с лошади.
– Двадцать пять, двадцать шесть, ну что еще, ты меня сбиваешь, двадцать семь…
– У нас проблемы.
Кот тяжело вздохнул и вопросительно посмотрел на меня, бросив на время считать стрелы. Я показала на нежить пальцем, кот взглянул в указанном направлении и замер.
– Мама.
Дальше все развивалось стремительно: кот прыгнул куда-то в сторону и с ловкостью кошки начал взбираться вверх по с виду неприступной стене, а кошмарики весело рявкнув, прыгнули в мою сторону. Первому я засветила пульсаром в глаз, прошла между когтей у второго, пытавшегося меня поймать, и натолкнулась на третьего. Я замерла, а он распахнул вонючую пасть и рыкнул мне в лицо.
Какая вонь!
Второй пульсар именно в эту пасть и попал, тварь подавилась ревом и начала драть когтями выжженную глотку, катаясь по траве и хрипя. Но тут спину пронзила жуткая боль, меня подняло и швырнуло к деревьям, где я и скорчилась, хватая воздух ртом, не в силах произнести ни единого заклинания, и наблюдая за приближающейся ко мне последней тварью.
Конец.
Мысль мелькнула и ушла, я попыталась встать, но подогнулась рука, и я снова рухнула на землю. Тварь довольно заворчала и занесла надо мной кожистую лапу, с которой капала моя кровь. Я заворожено наблюдала за ней, как вдруг… Монстр взвыл и завертелся волчком, пытаясь содрать с шеи что-то серое и шипящее.
– Обормот, – прохрипела я.
В руках заледенела сталь призрачных клинков, появляющихся и исчезающих когда им вздумается. Я вскочила и бросилась на воющую тварь, нанеся по ней ряд сильных ударов, и стараясь не задеть кота. Плоть резалась, как масло, клинки легко рубили кости и сухожилия, пару раз он успел оцарапать меня, но я этого даже не заметила, продолжая рубить и колоть ненавистную нежить. А вскоре к моим мечам присоединились мечи людей, которые вышли за ворота и теперь помогали мне. Монстр уже сдох, а люди все рубили и рубили, вымещая весь страх и ненависть потенциального ужина.
– Стойте, стойте, там мой кот!
Я кинулась к окровавленной туше и отодрала от него небольшой серый комочек. Когти пришлось вынимать по одному, слишком глубоко они вонзились в шкуру монстра.
Я осторожно прижала Обормота к себе и уткнулась в него носом.
– Глотик, ну проснись, давай Глотик, – шептала я, тормоша кота. – Ты не можешь умереть, – я всхлипнула, его маленькое тельце казалось таким беззащитным в моих руках.
– Я тебе дам много сметаны, и рыбы, ты же любишь рыбку, Глотик, а еще сливки буду давать каждый день.
Люди столпились неподалеку, и смотрели на меня, сидящую на земле и глотающую слезы.
– Обещаешь?
– Да, обещаю… Так ты живой?!.. Ах ты сволочь, я тут переживаю, рыдаю над трупом, а он… а ты… ну ты… У меня слов нет!
Кот довольно наблюдал за мной своими зелеными глазами.
– Я все запомнил: значит сливки каждый день, сметана…
Я тяжело встала, держа его на руках, и пошла к воротам. По виду с ним было все в полном порядке, а вот со мной… Плечо предательски взвыло.
– …рыбу на обед, завтрак и… эй, ты чего, Ллин, ты это прекрати, Ллин!
Я покачнулась и стала падать, но меня подхватили и понесли дальше на руках. Последнее, что я помню до того, как все скрыла темнота, это четкие команды кота, которые он раздавал направо и налево, насчет моей особы.
Когда я очнулась, то увидела, что лежу на кровати в небольшой комнатке с деревянными стенами и небольшим же окошком, сейчас широко распахнутым. На ветру легонько покачивались ставни и стучали о дерево стен, поскрипывая несмазанными петлями. Кроме кровати в комнате были еще шкаф у дальней от двери стены, стол, стул и кот.
– Обормот.
Кот пошевелился во сне, почесался и чуть не сверзился с подоконника.
– Обормот.
– Ой, ты очнулась! – Он спрыгнул с подоконника, подбежал к кровати и радостно на нее запрыгнул, встав прямо на мой живот. Я застонала.
– Что с тобой? – Заволновался котик и наступил лапкой на туго перевязанное плечо.
– А-а-а! – Взвыла я, наблюдая за звездочками над головой.
– Дыши, дыши, сейчас все пройдет, – и он поставил вторую лапу туда же.
– О-о-о! – Звездочки приняли нездоровый синюшный оттенок.
– Вдох-выдох, вдох-выдох. – Советовал котик, и не думая с меня слезать.
– О-о-тойди с плеча, козел, – выдохнула, наконец я.
Кот слез, я начала дышать.
– Извини, – покаялся мохнатый разбойник, ретировавшись на другой конец кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118