– Есть еще усадьбы в Судане и Катаре, дом в Йемене, но... – Абу Умар внезапно замолчал и, тяжело вздохнув, добавил: – Всего этого я могу в одночасье лишиться, если членам совета станут известны некоторые факты из моей биографии.
Омар опешил. Он никогда не идеализировал отца, но тысячи и тысячи рядовых членов «Аль-Каиды» считали его новым пророком, глашатаем воли Аллаха, почти что богом. И вдруг оказалось, что святейший шейх Абу Умар боится, причем не израильтян или американцев – заклятых врагов всех мусульман, по его собственному утверждению, а своих соратников.
– О чем ты говоришь, отец?!
Абу Умар горько вздохнул.
– Когда мы сражались против русских в Афганистане, нам постоянно требовалось оружие, много оружия. Чтобы иметь его, мне пришлось пойти на сотрудничество с американцами. Да, на сотрудничество! – повысил голос духовный лидер «Аль-Каиды», заметив, как при его последних словах изумленно вытянулось лицо сына. – Иначе мы никогда не получили бы их «стингеры», позволившие нам сбивать русские самолеты! Это была вынужденная сделка, но члены совета не потерпят никаких оправданий. Любое сотрудничество с врагом для них равносильно предательству.
Омар понимающе кивнул. В организации немало претендентов на место отца. И прошлое сотрудничество шейха Абу Умара с американцами – прекрасный повод, чтобы раз и навсегда избавиться от него. Но раз уж ему столько времени удавалось хранить эту тайну...
– Прошло уже столько лет, – осторожно заметил Омар. – И если члены совета за все это время так и не узнали о твоей бывшей связи с американцами, то какие у тебя основания предполагать, что им все же станет известно об этом?
Абу Умар пристально взглянул в глаза сына. Ему внезапно показалось, что Омар знает о его контактах с американцами куда больше того, чем он сам ему сообщил. Если бы его связь с ЦРУ ограничивалась временем войны с русскими шурави в Афганистане, он бы не опасался разоблачения. В конце концов, он мог и не знать, что Фил Уотерс, поставлявший американское оружие в его отряд, является кадровым сотрудником ЦРУ. Если бы... Но жизнь не имеет сослагательных наклонений. И его отношения с Уотерсом не закончились после вывода из Афганистана советских войск. Оказалось, что американскую разведку весьма интересует ситуация в среднеазиатских республиках бывшего СССР. В обмен на эту и другую информацию Уотерс закрыл глаза на имевшие место, с точки зрения американцев, нарушения прав человека при режиме талибов, потом прикрыл пару сомнительных, опять же с точки зрения американского законодательства, финансовых операций, потом... В общем, до определенного момента отношения с Уотерсом были весьма полезны. Когда же их выгода перестала компенсировать очевидный риск каждодневного разоблачения, Абу Умар разорвал всякие контакты с американцем. Но вряд ли сам Уотерс согласился с таким решением и в качестве наказания за проявленную строптивость вполне мог сдать своего бывшего конфидента его соратникам. Абу Умар хорошо помнил, что за время своих контактов с Уотерсом не подписал ни одного документа. Но американец знает такие подробности его двойной жизни, что при желании может легко доказать его связь с ЦРУ.
– Не забывай, что эта информация может уйти от самих американцев. Точнее, от того человека, через которого осуществлялись все мои контакты с ними, – ответил Абу Умар на вопрос Омара.
– Значит, нужно раз и навсегда заткнуть ему рот! – после недолгой паузы твердо произнес Омар. – Ты знаешь, где он находится?
Абу Умар утвердительно кивнул.
– Сейчас он резидент ЦРУ в Москве.
– В Москве? – брови Омара изумленно поползли вверх.
– Да, – подтвердил Абу Умар. – Его зовут Фил Уотерс. В Москве он работает под прикрытием американского атташе по культуре. Я долго искал его через своих людей и вот, наконец, нашел. То, что ты предлагаешь, надо сделать сейчас, пока он не уехал из Москвы. Иначе мы опять потеряем его. Среди наших братьев, которые вместе с чеченцами сражаются на Кавказе против русских, у меня есть надежные и проверенные люди. Все они бесстрашные бойцы, но им самим не справиться со столь сложной задачей. Поэтому я прошу тебя сделать это. Никому другому я не могу это поручить. Ты прекрасно владеешь русским языком. А на нашей недавней встрече в Бейруте ты показал себя не только стратегом, но и отличным воином, когда обнаружил русских шпионов и уничтожил одного из них. – Видя, что сын медлит с ответом, Абу Умар поспешил добавить: – Если американец выдаст меня, пострадаю не только я. Лишившись моей поддержки, ты никогда не войдешь в совет и не сможешь стать во главе организации. Так что это и в твоих интересах, чтобы американец замолчал навсегда.
Тревожные мысли вихрем пронеслись в голове Омара. Москва – не Бейрут. Похитить там американского дипломата, даже не дипломата – профессионального разведчика, а именно это предлагает отец, совсем не то же самое, что загнать двух русских нелегалов в лабиринте улиц ливанской столицы. Такая операция потребует серьезнейшей подготовки. Не говоря уже об опасности, связанной с ее проведением. Но остаться без поддержки отца еще опаснее. Если это произойдет, что бы он ни делал, он на всю жизнь останется сыном предателя и никогда не поднимется до руководства организации. Отец прав: американец – их общий враг, а враг должен быть уничтожен.
Омар решительно расправил плечи.
– Ты можешь рассчитывать на меня, отец.
Губы сидящего на ковре лидера «Аль-Каиды» растянулись в непривычную для него улыбку, обнажив крупные редкие зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17