Семейство медведей, в котором были одна или несколько самок с детенышами, слишком увлеклось нагуливанием жира перед предстоящей зимней спячкой и не заботилось о том, чтобы заметать следы. Дикие звери оставляли после себя объедки кровожадных трапез, помет, обглоданные ветки бузины, но постоянно ускользали от людей, заводя их все глубже в лес, все дальше от Скалистого Порога. Весь этот путь по горам и оврагам надо будет проделать в обратном направлении, при этом тащить огромные медвежьи туши на сделанных наскоро из чего попало салазках, – если, конечно, хищников удастся убить. Фрейр недовольно покачал головой и бросил злобный взгляд в сторону бесформенных силуэтов своих спутников. Они все еще спали, включая Брюда, заснувшего на муравейнике. Он храпел, открыв рот, а в его бороде и усах копошились неутомимые насекомые. Фрейр схватил свою охотничью рогатину и пошевелил концом остывшую золу их ночного костра. Ни единого уголька…– Эй, вставайте! – проворчал он, бесцеремонно расталкивая груду тел. – Галаад, займись-ка костром, я проголодался!Мальчуган выбрался из разношерстной кучи охотников, приподнялся и повернулся к нему опухшим со сна лицом. Лишь одно мгновение, пока он еще был полусонным и не напустил на себя ожесточенное выражение, которое, как ему казалось, делало его одним из них, он выглядел таким, каким был на самом деле: ребенком не старше десяти лет (Фрейр подобрал его вскоре после рождения – кто мог точно знать его возраст?), чьи белокурые волосы были коротко острижены по моде Лота и придавали ему скорее вид пажа, чем воина. Они обменялись краткими улыбками, и Галаад, дрожа всем телом, набросил на плечи накидку и отправился выполнять поручение.Пока все остальные просыпались, варвар пошел в противоположном направлении и вскарабкался на небольшой холм, возвышавшийся над поляной, откуда мог видеть до самого горизонта кудрявую рыжину осенних деревьев. Лес расстилался перед ним, насколько хватало глаз, он был необъятным, как море, и перекатывался величественными волнами при малейшем порыве ветра. В те отдаленные времена всю землю покрывали леса, и они были столь многочисленны и густы, что образовывали между небом и землей огромный свод, бесконечно простирающийся до населенных людьми долин или до мрачных гор, под которыми находились королевства гномов. Но люди боялись лесов, а подземные королевства гномов исчезли…Фрейр глубоко вздохнул и в благостном расположении духа помочился, приветствуя новый день.Порыв ветра распахнул полы его плаща и взметнул заплетенные в мелкие косички светлые волосы, покрывавшие словно шлемом затылок и шею. Тотчас же он присел на корточки и задержал дыхание. К ветру примешивался запах. Медвежий, но не только он. Запах теплой крови, сладковатый и тошнотворный. Запах требухи. Вероятно, дикие звери только что растерзали добычу…Фрейр скатился с холма и вернулся на стоянку. Люди из клана наконец-то пробудились и отряхивались после сна, потешаясь над Брюдом, которому никак не удавалось избавиться от покрывавших его муравьев. Но от одного жеста, одного взгляда своего предводителя все смолкли, подхватили свое оружие и сгрудились вокруг него.– Они там, – еле слышно сказал Фрейр, вытянув руку по направлению ветра. – Сто туазов Около двухсот метров

, не более. Прикончим их.Люди бросились за ним через высокие папоротники, молчаливые, словно эльфы. От медведей шла такая вонь, что не нужен был и проводник, чтобы следовать за ними. Согнувшись под своими меховыми накидками, охотники останавливались лишь для того, чтобы принюхаться к запаху косолапых. Сжимая в руках рогатины, с улыбкой на губах и бьющимся сердцем, они с минуты на минуту ожидали, как выйдут к берлоге. Возможно, те задрали косулю или барсука. А может быть, растерзали друг друга. Это бывает, если самец один, а самок много…Чем ближе они подходили, тем медленнее продвигались вперед. Что-то было не так. Каждый знал, как сильно воняли медведи, но этот запах падали, проникающий в их легкие, был зловоннее всего, им известного. Фрейр, шедший впереди, остановился под укрытием папоротников, чтобы перевести дыхание перед заключительным броском и попытаться выяснить происхождение этого чудовищного смрада. Остальные охотники последовали его примеру, поводя носами, как свора псов. Однако затем они обменялись взглядами, выражающими непонимание и бессилие.– Брюд, Сиан, направо, – шепнул он, отказываясь понимать, что могло издавать столь ужасное зловоние. – Вид и Эабальд, налево. А я пойду прямо с…Фрейр вдруг смолк, лишь в этот момент осознав, что с ними нет мальчугана.– Галаад! Где он?– Ты же сам послал его за дровами, – проворчал Сиан, гигант с покрытым татуировками телом, отчего кожа у него была почти синяя.У всех были татуировки, иногда даже на лицах. Считалось, что эти странные рисунки защищают их вроде доспехов, даже если сами варвары и не совсем в это верили.Фрейр бросил взгляд назад и секунду поколебался. Галаад ничем не рисковал, если остался на стоянке, но он так мечтал стать мужчиной, способным ворваться в берлогу хищников…– Вернись за ним, – сказал Брюд, ощерив беззубый рот в улыбке, приводящей в ужас всех деревенских девственниц. – Будут и другие медведи, иди…Фрейр улыбнулся в ответ, кивнул и, чувствуя неловкость, развернулся и исчез в папоротниках. Брюд был прав. Медведей повсюду было много, а детей мало. Особенно среди варваров, имевших из-за своих татуировок прозвище «раскрашенные», живших на Границах, между болотами серых эльфов и страной Горра, мрачной империей Безымянного Зверя.Когда он удалился, остальные весело переглянулись, затем заняли позиции согласно указаниям своего вожака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69