Когда началась война, немцы, которые тоже ничего не знали про сына Гитлера, этот детдом разбомбили, а разбежавшихся детей приютили местные колхозники. Михеля, которого все, конечно же, звали Мишей, взял к себе середняк Сергей Фомич…
«А-а!!! – закричит тут какой-нибудь не в меру догадливый читатель. – Сейчас нам будут врать, что отец перестройки Михаил Сергеевич Горбачев был сыном Гитлера».
Да нет. Ничего такого я вам врать не буду.
Дядя Миша работал у нас, в общежитии института иностранных языков, вахтером. У него было недержание, и он носил в штанах баночку, которая, судя по всему, частенько проливалась. Почему-то он питал ко мне симпатию и делился драгоценной житейской мудростью, типа «делай людям добро – они тебе сделают говно». Я поддакивал и задавал вопросы, пока за спиной дяди Миши подозрительные личности протаскивали через вахту сумки с портвейном.
Через несколько лет кривая жизнь опять занесла меня в родное общежитие. Я пытался навести справки про дядю Мишу, но все его давно забыли. Кто-то неуверенно сказал, что он умер. А может, просто уволился.
Вот и все.
1998


Про одного человека

Пистолет

Иван Иванович купил себе на базаре пистолет.
Вообще-то сначала он хотел купить луку. Потому что макароны без лука – это совсем одно блюдо, а макароны с луком, если его поджарить на постном масле, совсем другое. Иван Иванович любил питаться разнообразно.
Только в овощном магазине ему что-то такое вместо луку насыпали, что даже Иван Иванович на них обиделся и пошел на базар.
А там к нему возьми да пристань какой-то цыган. А может, и не цыган, но борода рыжая из ушей по всему телу растет. Купи, говорит, пистолет, от сердца отрываю. Иван Иванович отказывался-отказывался, но цыган этот показал ему какой-то ножик из-под тулупа. Пришлось купить. А на лук и денег не осталось совсем.
Пришел Иван Иванович домой и сел на табуретку думать – как бы с этим пистолетом поступить. Наконец придумал и положил его в кастрюлю, а кастрюлю поставил на антресоль, которая еще от строителей недоделанная осталась.
Только среди ночи начал кто-то ему в двери кулаком стучать. Вскочил Иван Иванович, открыл – а там милиция стоит, сердитая. Ну-ка, говорит, показывайте, кого прячете. А кого прятать-то? От Ивана Ивановича как жена десять лет назад ушла, так больше никто и не приходил.
Так ему милиция и поверила. Весь дом перерыла, но зато нашла в холодильнике какой-то кусок мяса, очень подозрительный. Иван Иванович и сам, когда принес его из куриного магазина, долго рассматривал– очень уж волосы из него удивительные росли. Милиция тут же стала кричать, что нужно, мол, искать голову от этого куска, и полезла на табуретку, чтобы антресоль проверить. Но табуретка, наверное, не очень хорошая была, потому что милиция с нее свалилась и расквасила себе всю морду.
Обиделась тогда милиция на Ивана Ивановича и ушла куда-то к себе в отделение. А Иван Иванович глаз распухший пальцем вывихнутым потрогал и решил, что надо бы пистолет куда-нибудь получше перепрятать.


* * *

Кое-кто подумает, что у Ивана Ивановича, кроме табуретки, никакой мебели не было. Только это неправильно. Во-первых, у него был холодильник. Правда, это был такой холодильник, про который нужно отдельный роман писать. Его даже жена, когда уходила, забирать не захотела. Еще у Ивана Ивановича был стол. У этого стола была даже специальная дощечка для раскладывания на случай, когда придет пятнадцать человек гостей. Только к Ивану Ивановичу все равно никто не ходил, поэтому он засунул пистолет в старый носок и положил его на эту самую дощечку под столом. Никакая милиция не найдет.
И опять спать лег.
А когда постучали в двери, Иван Иванович даже ничуть не удивился. Уж если десять лет никого не было, то потом обязательно будут всю ночь в дверь барабанить.
Открыл Иван Иванович дверь, а там теща его бывшая стоит. И мужчина с ней какой-то.
«Здравствуй, – говорит, – Ванька».
«Здравствуйте, – отвечает Иван Иванович, – Пелагея Матвеевна».
А сам думает, что может и не Матвеевна. Может Михайловна. Сколько лет прошло.
«Дурак ты, Ванька, – говорит теща. – Как был всю жизнь дурак, так дурак и остался. Какая я тебе Пелагея Матвеевна. Тем более что Васильевна. Я ведь жена твоя бывшая».
Присмотрелся Иван Иванович – и правда жена. Только на тещу очень похожая десять лет назад. Интересно, думает Иван Иванович, а на кого сейчас теща похожа? Неужели на жену?
Пока он все это думал, та уже давно зашла и стала по квартире ходить. Она, еще когда с Иваном Ивановичем жила, тоже, бывало, домой неделю не ходит, а потом вернется и давай по всем углам заглядывать. Принесет с кухни помаду и страшным голосом спрашивает: «Это что такое?». Ну что тут ответишь? Помада, она и есть помада.
Только на этот раз она ничего не нашла. Богато, говорит, живешь. Чаем бы хоть попоил. А мужчина ее уже на табуретке уселся, серьезный. Муж, наверное, новый. Хотя, какой он новый? Плешивый весь какой-то. Вот пиджак на нем – да, пиджак новый. Сидит и молчит. Непонятно только – стесняется или брезгует.
Его Иван Иванович тоже вспомнил. Он у них однажды полгода жил. Тоже все молчал. Иван Иванович даже не знал, как его зовут. Ему еще жена в комнате на полу стелила.
Давно это было.
Пока Иван Иванович все это вспоминал, заходит вдруг жена на кухню, а в руке у нее пистолет. Оказывается, она за пять минут уже опять свои порядки навела и решила стол разложить. Места ей мало, что ли?
Ты что, говорит, застрелиться решил?
Иван Иванович даже руками развел. Про цыгана ей рассказывать, что ли?
Да так, говорит, сам не знаю, откуда взялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24