Смотреть, упиваясь собственным могуществом, и замедлить с окончательным громовым ударом. Недостойно, непростительно для ихличи.
В сущности, Безногий уцелел потому лишь, что в решающий момент Кхан утратил самоконтроль, и его кристальный разум омрачили хаотичные эмоции.
Коварство пси-контакта в том и состоит, что приходится волей-неволей смотреть на мир глазами клона. Имитировать его повадки, усваивать его миросозерцание. И миазмы неполноценного сознания исподволь отравляют самого контролёра.
В разгар блистательной атаки случился спонтанный выброс подсознательного комплекса, и бесстрастного мудрого Кхана словно бы подменил злорадствующий недоумок Паттон. Победа оказалась упущена. Что ж, в следующий раз он не допустит подобной оплошности.
Лишний раз ему довелось убедиться, что в психике теплокровных ничтожеств действительно есть нечто магическое, завораживающее... Точно так же, как и в дурманящем вкусе их крови.
Кхан оборвал нить своих рассуждений, к этой изящной мысли надо будет вернуться как-нибудь потом, на досуге.
Старейшина клана Большебрюхих ещё не знает, что его внучатый племянник захвачен в плен. Поэтому надобно поспешать с высылкой эскадры. План операции прост: сначала проводится операция отвлечения в зоне контроля Псковской базы, где-нибудь в часе лёту от неё. Разумеется, к месту происшествия будет выслан воинский десант, тем самым оборонительные возможности объекта окажутся минимальными. Тогда основные силы эскадры осуществят подлёт на форсаже, спикируют на базу и без труда захватят её.
Кхан выключил пескоструйку и соскользнул в бассейн. Пора. Эскадра вышла на орбиту и ждёт его приказа.

Глава 9

– Вот ваш обед, – сухо сказал Щёголев. – Свежая, телячья.
Он положил в лоток увесистую пластиковую бутыль с алой кровью. Повернул никелированный рычаг, сдвинув лоток внутрь бокса. Сквозь приоткрывшуюся на миг заслонку донёсся запашок влажной кислятины.
По ту сторону триплекса взметнулись щупальца, декапод сграбастал бутыль и, отвинтив крышечку, стал пить жадными частыми глотками.
– Странный привкус, – заметил он, оторвавшись наконец от питья и уставившись на Щёголева немигающими перламутровыми глазами.
– На сей раз в кровь добавлен антикоагулянт, чтобы не свёртывалась, объяснил ксенолог.
– Ваш земной гемоглобин очень хорош... Это как дождливый закат над болотом. Прелесть. Но когда привкус... Нехорошо, когда привкус, – декапод встряхнул бутыль, сделал ещё глоточек и повторил: – Нехорошо...
Щёголев про себя отметил, что в метафоре гурманствующего декапода странным образом пересекаются визуальный ряд и вкусовые ощущения. Надо бы взять на заметку. В этом что-то есть.
Утолив голод, инопланетянин вальяжно распластался на пористом полу.
– Ваша цивилизация обречена, – ни с того ни с сего заявил он.
– Неужели? На чём основан такой прогноз? – подзадорил его ксенолог.
– Вы молитесь казнённому богу, и оттого ваше мышление ущербно. Ваша цивилизация нацелена на страдание, наша культивирует наслаждения. Поэтому вы не сможете выстоять против нас.
Киберпереводчик уже вполне освоился с диалектом декаподов, и шероховатости перевода исчезли.
– У вас довольно-таки плоская логика, – возразил Щёголев. – И, между прочим, у землян есть множество других верований, помимо христианства.
– Однако планетой фактически руководит военная сверхдержава.
– Только в том, что касается военных действий с вами.
– Не смешите, – передёрнувшись, возразил декапод. – Мы вовсе не воюем. Стали бы вы, скажем, вести войну ради захвата мелкой фермы с породистыми коровами? Дотла разбомбить эту ферму в принципе легко, только это нецелесообразно.
Инопланетянин снова приложился к бутыли с кровью, сделал несколько мелких глоточков и, донельзя довольный, прищёлкнул горловой перепонкой.
– Мы вовсе не стремимся уничтожить человечество, – продолжил он. – Лучше нам договориться полюбовно. Организовать сеть донорских пунктов, заметьте, не бесплатных. Мы можем платить золотом. Люди любят золото, а у нас его много. Очень много, – и декапод извилистыми взмахами щупалец очертил перед собой груду незримого золота.
– То есть, вы предлагаете нам стать вашим домашним скотом?! – криво усмехнувшись, спросил Щёголев.
– Зачем так грубо. Это просто сотрудничество. Торговля... Ведь ваша кровь вкуснее любой другой. Значит, можно извлечь взаимную пользу. И вам, и нам будет хорошо и удобно, как в прибрежном иле...
Декапод увлечённо резонёрствовал, а Щёголев между тем размышлял над его жестикуляцией. Два передних щупальца непрерывно шевелились, каждую фразу сопровождал прихотливый воздушный слепок, словно инопланетянин дублировал свою речь на языке глухонемых. Интересно, это индивидуальное свойство пленника или компонент их речевой культуры в целом?
Его размышления прервал заунывный сверлящий звук. Не сразу Щёголев сообразил, что это сигнал тревоги. Спустя несколько секунд из динамика над притолокой донёсся щелчок, что-то скрежетнуло, затеял раздался ровный, преувеличенно бесстрастный баритон особиста Лихачёва: «Внимание. Боевая тревога. Внимание. Боевая тревога. База атакована. Группа десанта, к бою. Гражданскому персоналу перейти в укрытия и заблокировать входы. Повторяю. Гражданскому персоналу перейти в укрытия и заблокировать входы».
Щёголев ошарашенно метнулся к двери, но тут же сообразил, что виварий надёжнее любого укрытия. Электронные замки, многослойная броня. На всякий случай он расстегнул подплечную кобуру, тронул рубчатую рукоять лазерного пистолета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70