На последних затяжках в трубке смачно захлюпала табачная смолка. Березин выскреб пепел никелированным складным причиндалом, тщательно протёр мундштук ёршиком.
Сосредоточенная возня с трубкой отвлекала от мыслей о белом крестике на плане-схеме. Отто Краузе мёртв. Один из самых опытных десантников, ветеран проекта «Ч». Немногословный улыбчивый крепыш, виртуозно управлявшийся со своим увесистым лучемётом. И ведь погиб не в крупном бою, а так, в лёгкой стычке.
На душе у Березина саднило. Прикрыв глаза и уткнув подбородок в грудь, он начал творить сердечную молитву. Однако на сей раз афонская практика не принесла облегчения. Сухость сердечная. Тяжко.
В мозгу с трансформаторным гудением летали жирные мясные мухи. Тяжёлые и чёрные с лиловым отливом, будто выкованные из воронёной стали.
Предыдущая крупная вылазка чужаков случилась накануне Рождества, в Финляндии. Тогда двадцать семь человек точно так же забили, как скот, и предотвратить это не удалось. Десантники подоспели к шапочному разбору, чужаки успели погрузиться в судно и стартовали, но их сбил перехватчик.
Ещё тогда Березин пришёл к мысли, что надо менять саму концепцию проекта «Ч», перенацелить её на стрельбу с упреждением. Сделать основной упор не на мобильных частях, а на сети патрульных спутников – с тем, чтобы подавлять вылазки неприятеля в зародыше.
И ещё, конечно, требуется больше радарных станций и перехватчиков, больше баз и гравипланов, тогда, может быть, удастся организовать полноценную оборону. Да только денег неоткуда взять. Ассигнования на проект «Ч» недостаточны, да ещё и поступают нерегулярно, с большим скрипом. Наверняка эти суммы какой-то мерзавец тайком через проценты проворачивает.
А кто крайний? Ясное дело, руководитель проекта. У которого требуют обеспечить защиту планеты за три копейки. Гады, крохоборы, жульё. Самих бы их вверх ногами прибить, прости, Господи...
Поймав себя на том, что он всё ещё машинально возится с вычищенной трубкой, генерал сунул её в карман халата и бросил шоколадный от смолки ёршик в пепельницу.
Хоть какое-то утешение, что выжил вихрастый бутуз, которого медузняк взял заложником. Единственный изо всей деревни, кому посчастливилось уцелеть. Надо будет представить Хадсон к медали.
Березин тронул сенсоры, тихо зашелестел моторчик, и кресло покатилось на кухню.
– Товарищ генерал, краснодарского кофе не было, так я взял немного датского, – через плечо сообщил Василий, пересыпая стрекочущие зёрна из пакета в кофемолку. – Это ничего?
– Сойдёт, – вяло махнул рукой Березин. – А бананы взял украинские?
– Конечно. Может, перекусите всё-таки, товарищ генерал? Вы ж с утра не евши.
– Ладно, уговорил, – буркнул генерал, подъезжая в кресле к столу. – Давай бананы. И йогурт.
Открыв пластмассовую широкогорлую банку, Василий вытряхнул в стакан рыжие комки апельсинового йогурта и ловко содрал с переспевшего банана веснушчатую шкурку, снабжённую овальной жовто-блакитной этикеткой.
– Приятного аппетита, – улыбаясь до ушей, молвил он.
– Спасибо, – поблагодарил Березин, вполголоса прочёл «Отче наш», перекрестился и начал кромсать банан ложкой.
Казалось ему, после увиденного сегодня в деревушке кусок в горло не полезет, однако стоило приняться за еду, как аппетит проснулся волчий.
С видом алхимика, истово справляющего gamonymus, Василий колдовал над кофе: прокалил помол, залил его кипятком и принялся плавными пассами водить джезвой над горелкой. По кухне поплыл забористый дух отличной мокки. Покончив со священнодействием, денщик налил кофе в большую фарфоровую чашку через ситечко и уселся напротив Березина, по-бабьи подперев кулаком щёку.
– Хочу сегодня шти по-монастырски соорудить, – мечтательно поделился сокровенным он. – А на второе – синенькие с грибами.
– Валяй, – разрешил Березин, думая о своём.
Далеко не все суда чужаков удаётся засечь на подлёте к планете. Около сорока процентов приземляется, оставшись незамеченными. Но если форсировать исследования в Новосибирске и освоить их систему связи, станет возможен превентивный перехват. Спецы сулят стопроцентный успех, однако наверняка привирают, шельмы. Надо будет на днях заглянуть в Академгородок, ах да, ещё в Дубну, конечно... Никак не получается всюду поспеть, хоть пополам разорвись.
Денщик безмолвно мялся, воззрившись на генерала и часто хлопая белёсыми ресницами. Его пальцы нервно комкали кромку цветастого ситцевого передника, надетого поверх форменного обмундирования.
Попросить о чём-то хочет, решил Березин, осторожно прихлёбывая горячий крепкий кофе. Пожалуй, датский отнюдь не плох, почти не уступает «Золотому казачьему». Да и Василий всё-таки настропалился его варить на славу, прямо-таки Liguor Mercurii получился.
– Что на душе, братец? – подбодрил денщика Березин.
– Вы ж опять всю ночь за компьютером просидели... – нерешительно начал тот. – Накурили, хоть топор вешай...
– Ну, да. И что?
Глубоко вздохнув, Василий точно с вышки в воду сиганул.
– Вредно же, товарищ генерал...
– Самая вредная штука – это жизнь, друг ситный, – веско возразил Березин. – От неё все подыхают, и ещё никто не выжил.
Он достал трубку из кармана и принялся набивать её табаком. Выбрал же время, шельмец, опять читать свои нотации. Смекнул, что с устатку да на сытый желудок генерал гневаться не станет.
– Вы всё шутите... – укоризненно молвил Василий, взяв с подоконника пухлый номер «Православной России». – А я вот вчера вечером в газетке прочёл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70