– Вы, сэр, мерзавец! И если когда-нибудь еще подойдете ко мне или моему брату, я вас просто пристрелю!
Доминик стоял на краю лестницы, и, когда Мелисса толкнула его еще раз, он затопал вниз, поскользнулся на предпоследней ступеньке и растянулся, грохнувшись с глухим стуком спиной о землю. В полном изумлении он уставился на девушку снизу вверх.
В это время Мелисса, давая отдушину своему гневу, затолкала Захария в комнату и захлопнула дверь.
Доминик полежал несколько секунд, потом медленно принимая вертикальное положение, почесал у себя в затылке:
– Ничего себе! Будь я проклят!
Когда Мелисса закрыла за собой дверь, она вдруг вся ослабела, руки ее дрожали; она хотела выйти посмотреть, не расшибся ли Доминик, но передумала – поделом ему. У него нет права обращаться с ней, как… как… с девкой в борделе!
Захарий громко икнул, и девушка вспомнила, что не одна.
– Иди, иди, – сказала она тихо. – Вот ступеньки.
– Я должен тебе сказать, – бормотал Захарий с настойчивым упрямством пьяного человека, – что Доминик – мой друг, и я не позволю с ним так обращаться!
Возмущенная Мелисса резко ответила:
– Да, хорош друг! Напоил тебя и полез ко мне целоваться!
Захарий пытался разглядеть ее лицо в темноте, но не смог и проницательно констатировал:
– Это мое, дело, что я напился. Я уже не маленький. А что касается поцелуев, то, по-моему, ты была совсем не против…
Подавив желание заткнуть уши. Мелисса подтолкнула брата к спальне и яростно отчеканила:
– Все, хватит. Я не хочу, чтобы ты и дальше имел дело с мистером Домиником Слэйдом.
– А я буду! Он настоящий джентльмен и многому может меня научить. Он много чего знает о лошадях.
Мелисса, сдерживаясь из последних сил, подвела Захария к дверям спальни и оставила его, предоставив ему самостоятельно отправиться ко сну.
Потом девушка долго ворочалась в постели и не могла заснуть. Почему она себя столь предосудительно повела? Она, так гордившаяся стойкостью по отношению к мужчинам, остававшаяся спокойной с самыми пылкими поклонниками? Застонав, Мелисса перевернулась на живот, чтобы прогнать видения, возникавшие перед ее глазами. Что с ней случилось? Ведь дядя Джош предупреждал. Разве она забыла? А Доминик только коснулся ее, и она упала в его объятия, как спелая груша. Какой позор! И как она посмотрит завтра утром в глаза своему брату?
К счастью, на следующий день Захарий почти ничего не помнил из того, что было накануне: он проснулся со страшной головной болью и дал себе обещание никогда в жизни так больше не напиваться. Какой позор! Дом и Ройс наверняка теперь думают, что он зеленый птенец, и больше не пригласят в свою компанию.
Обнаружив, что от малейшего движения голова болит так, что вот-вот развалится на части, Захарий стал осторожно спускаться по лестнице. Чашка черного кофе, приготовленного симпатичной Адой, и бисквит – все, что он смог проглотить за завтраком. Зная, что у него полно работы, Захарий направился в конюшню, пытаясь превозмочь симптомы похмелья. Прогулка не помогла, и, увидев Мелиссу, – под огромным дубом она чистила кобылу, – он виновато улыбнулся сестре.
То, что ему нехорошо, было ясно по серому цвету лица, по неуверенной походке. Мелисса почувствовала, как тает ее сердце: девушка так любила своего брата! Отбросив обиду и неловкость, она сочувственно улыбнулась ему.
Осторожно опустившись на траву, подальше от сестры, Захарий обхватил голову руками и сказал:
– О Боже! Мелисса, я ужасно чувствую себя. Я не знаю, как добрался до дома. Это ты уложила меня в постель?
– А ты не помнишь? – спросила сестра, надеясь, что он действительно все забыл. Он медленно покачал головой:
– Я помню, что выехал на лошади из таверны. – Потом нахмурился. – Наверное, Дом привез меня. Но я не уверен.
Поджав губы, Мелисса снова принялась чистить кобылу, которая и так уже блестела.
– Да, это он тебя привез… Я встретила вас на галерее.
Нервничая, Захарий посмотрел на нее:
– Я не опозорился, а? Я бы не хотел, чтобы Доминик и Ройс подумали, что я не подхожу для их компании.
Сердитые огоньки заплясали в глазах Мелиссы. Она медленно повернулась к брату:
– Так тебя волнует только это? А не то, что они могут подумать, что ты ведешь непристойный образ жизни?
– Ты все преувеличиваешь, – решительно сказал Захарий. – Тебе не нравится Доминик, – что он ни сделает, все не по тебе.
Мелисса с удивлением покачала головой:
– Не в этом дело. Разве ты забыл, как дядя Джош предупреждал нас о нем? Он говорил, что ему нельзя верить.
– Ас каких это пор ты обращаешь внимание на дядины слова?
Мелисса покраснела, отвернулась от Захария и принялась играть прядями шелковой гривы стоявшей рядом лошади. Ей трудно было возразить Захарию. Как ему объяснить, какой хаос чувств поднял в ней Доминик? Как объяснить, какую радость испытала она в его объятиях, какое наслаждение от его поцелуя, какое возбуждение? Он притягивал ее и вместе с тем заставлял держаться настороже… Смущенная, как никогда в жизни, девушка посмотрела на брата.
– Ты прав, обычно я не слушаю Джоша. Но на этот раз, похоже, к его словам стоит прислушаться. Что-то есть в этом Слэйде такое… – Она запнулась и торопливо закончила:
– Да, он мне, не нравится, Зак. Он слишком самоуверен, надменен, считает, что все должны исполнять его малейшие желания.
Захарий удивленно поднял брови. Дом не произвел на него подобного впечатления.
– А, мне он нравится, и я хотел бы с ним дружить… – Хмуро помолчав, юноша добавил:
– Если после вчерашнего это возможно.
Впервые брат с сестрой разошлись в чем-то серьезном; девушке не удалось повлиять на отношение Захария к Доминику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111