Черты его лица были благородны, глаза улыбались, и все вместе могло свести молодую женщину с ума! «К несчастью, – горько подумала Мелисса, – под красивым обликом скрыто черное сердце».
– Ты высокомерен и отвратителен! Я не хочу больше тебя видеть! И ты еще смеешь во всем обвинять меня! – заявила она.
Густые темные брови Доминика взметнулись:
– Ты пришла ночью в мой гостиничный номер и отнюдь не отвергала моих домогательств… Но, кажется, твои желания переменились после свадьбы.
Мелисса не могла объяснить мужу свое появление в гостинице в тот фатальный вечер. Она лучше умрет, чем расскажет ему!
– Я вижу, мы все равно ни о чем не договоримся. Перед тем, как мы расстанемся, я хочу, чтобы ты знал: я не намерена сидеть и кротко наблюдать за твоими «шалостями»! С тех пор как ты ясно дал понять, что чувствуешь себя свободным, у меня лишь одно желание: иметь такую же свободу!
Доминик задумчиво окинул ее взглядом, пытаясь понять, что из того, что она сказала, – правда, а что – бравада. Действительно ли она хочет завести любовника? Или все это просто защитная маска?
Его голос был ровным и бесстрастным:
– Похоже, что ты много думала об этом. Есть ли у твоего кандидата в любовники имя?
Его спокойный тон окончательно вывел Мелиссу из себя, и прежде чем она сообразила, что делает, выпалила:
– Да! Джулиус Латимер!


ЧАСТЬ III. ИНТРИГА И ЖЕЛАНИЕ

Глава 18

Заявление Мелиссы заставило Доминика побледнеть. Произнеся имя Латимера, она загипнотизированно наблюдала, как Доминик направился к ней, не зная, какие чувства пробудили в муже ее слова и будучи совершенно не готовой к силе произведенного впечатления. Что-то более острое, чем ревность, вызвали в муже ее слова.
Красивые черты лица Доминика стали холодны и неподвижны, а его голос ледяным:
– Если я когда-нибудь застану тебя в объятиях Латимера, я убью его на месте, и тебе всю оставшуюся жизнь придется сожалеть о том, что ты когда-то знала этого человека!
Не говоря больше ни слова, Доминик вышел из комнаты. Это было не то, чего ожидала Мелисса. Но она пыталась себя утешить: в конце концов, Доминик не посмеялся над ней, но и не остался равнодушным.
Однако теперь она страшилась их новой встречи, не зная, как поведет себя муж.
Тем не менее, встретив Мелиссу на следующее утро за завтраком, он искренне приветствовал ее и, к ее удивлению, провел часть дня с ней. Ни единым словом Доминик не напомнил ей про безобразную сцену. Вместо этого он вел себя как молодой муж, показывающий новобрачной дом, обращая ее внимание на перемены, которые можно сделать, и спрашивал ее мнение.
Мелисса впервые с некоторой надеждой взглянула на Доминика: если он проводит столько времени с ней, хочет ли он видеть эту отвратительную Дебору? Если Мелисса привлекла его внимание, может быть, им удастся наладить человеческие отношения между собой?
Прошла почти неделя, Доминик не встречался с Деборой и все внимание сосредоточил на Мелиссе, своей жене! Он был так вежлив с ней, что она начала себя чувствовать гостьей, а не хозяйкой дома. Муж почти не отходил от нее, хотя выражение серых глаз оставалось лишь вежливым, в них не было и намека на чувства, способные заставить ее сердце биться чаще. Ни единого страстного взгляда из-под ресниц. Он был предельно деликатен, старался не коснуться ее, и его рука не задерживалась на ее ни на секунду дольше, чем это было необходимо, когда он сопровождал ее в саду. Мелисса пыталась убедить себя, что именно этого она и добивалась. Разве она не сказала ему, чтобы он к ней не прикасался? Но если Доминик делает то, что она хочет, почему она так несчастна?
Прошла еще неделя, и Мелисса была совершенно удручена – похоже, ей предстоит весь остаток жизни провести с этим холодным, неулыбчивым Домиником. Она даже готова была простить его за гадкое приключение с красоткой, леди Деборой, коря себя за все случившееся в их первую брачную ночь. Она уже чувствовала, что сама во всем виновата; как страстно она хотела бы начать все заново! Она вела бы себя совсем по-другому, попридержала бы свой несчастный язык и обуздала дурацкий темперамент. Мелисса попыталась бы понять мужа и не торопиться с выводами.
Доминик чувствовал себя не лучше Мелиссы; ярость, сотрясавшая все его существо при одной мысли о Латимере, прикасающемся к его жене, убивала его. В своей жизни Доминик никогда не страдал из-за женщин, и происходящее поразило его. Он не мог избавиться от чувственных мыслей о ней, о ее теле, о ласках…
По ночам он лежал в своей одинокой постели, слепо уставившись в потолок, его мысли были хаотичны и бессвязны. Мелисса приводила его в ярость и одурманивала с того самого момента, когда он впервые увидел ее. Доминик неохотно сознался себе, что предложение Мелиссы в их первую брачную ночь о том, что им стоит ближе познакомиться друг с другом, прежде чем перейти к физической близости, не было столь уж нелепым. Да, нужно время, чтобы получше узнать друг друга. Выяснить, действительно ли она вышла за него замуж из-за денег… Понять, чувствует ли она что-то к нему…
Если бы Доминик мог поддерживать атмосферу спокойствия и уравновешенности, возможно, он нашел бы способ сделать их брак если не счастливым, то, по крайней мере, терпимым. Но как, думал он, держать себя в руках, когда каждым нервом он ощущает страстное, растущее влечение к молодой жене? Он застонал, допуская, что некоторое время воздержания сделает их обоих лучше, и покорился тому, что лишается главного удовольствия от жизни с ней под одной крышей.
Шли дни, они были для Доминика смесью радости и боли: робкие попытки Мелиссы нарушить установившуюся между ними напряженность… Вначале это было нетрудно, ведь он так злился на нее из-за ее угрозы взять Латимера в любовники, но дни сменялись днями, и Доминик понял, что ему все труднее и труднее держаться на расстоянии от жены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111