Выбросить с сестрой на улицу в той одежде, которая на вас? Кто знает, к чьему милосердию вам тогда придется прибегнуть? Может, вам придется даже заняться тем, что вызывает у нормальных людей отвращение? Что противно и унизительно? Нет, конечно, ни один из настоящих джентльменов не поставит вас в такое положение, – закончил Доминик, глядя Латимеру прямо в глаза. И тихо добавил:
– Нет, только прохвост, хам и подлец самого низкого сорта способен на такое.
Подозрение мелькнуло в голове у Латимера. Он напрягся, но Доминик спокойно продолжал:
– Конечно, я могу дать время, чтобы ты мог заплатить долг. В отличие от некоторых я не чудовище. Сколько тебе надо? Неделю, две?
Латимер рассчитывал на больший срок. Даже если бы он хотел заплатить все, что должен, – а это не входило в его планы, – и если бы случилось чудо, было бы невозможно выполнить условия Доминика. Латимеру надо было не меньше шести месяцев, и он в бешенстве сжал кулаки. «Когда-нибудь, – думал он яростно, – мистер Слэйд заплатит за это унижение, и дорого заплатит…»
Но сейчас было не до мыслей о мести, Латимер обдумывал свое положение. Ему жизненно необходимо выиграть время. У него было кое-что в запасе – как можно скорее обобрать Франклина, и теперь он ощиплет его на большую сумму, чем собирался, чтобы поправить свои финансовые дела. А потом, в начале следующего года, сесть на пароход, который повезет его в Англию. Если отложить уплату долга на несколько месяцев, они с Деборой оказались бы вне досягаемости для Доминика Слэйда. Ну, по крайней мере – на какое-то время. Если бы вдруг Слэйд объявился в Лондоне, Латимер нашел бы, что сделать. Бывают же всякие несчастные случаи, и их можно подстроить.
Латимер оказался в весьма деликатной ситуации. Он должен был сохранить свое реноме, иначе планы насчет мальчишки Франклина осуществить не удастся. И в то же время у него нет денег заплатить Доминику, а если в обществе узнают, что он пошел на ставки, которые не в силах заплатить, – все рухнет. Никто не станет играть с ним. Его репутация станет известна в Нью-Орлеане, и ему не удастся одурачить сопляков вроде Франклина. А Латимер надеялся на Нью-Орлеан, так как не хотел упустить возможности, которые этот американский Вавилон мог ему предоставить.
Увернуться от Доминика – главное для Латимера. Надо убедить его подождать, скажем, до начала года, а это не менее трех месяцев. К этому времени он доберется до денег Франклина и улизнет в Нью-Орлеан. Роксбури обещал поправить его финансовые дела, и не так уж важно, сколько он выиграет у Франклина. Главное ждет его в Нью-Орлеане. Но у Латимера не было желания уехать из страны с деньгами меньшими, чем обещал Роксбури, несмотря на то, что небольшое состояние имелось у него в Лондоне.
Провернув у себя в голове несколько вариантов, Латимер вдруг улыбнулся:
– Я боюсь, что ты меня загнал в угол. – Под холодным взглядом Доминика он развел руками и с горечью продолжал:
– Как ты знаешь, я не дома, не в своей стране, и поскольку я, уезжая из Англии, планировал путешествовать, и оформил суммы в банках разных городов, которые я намерен был посетить. Мне казалось, что это лучше, чем держать деньги при себе. И я боюсь, что мне придется их брать в Нью-Орлеане. – Беззаботно откинувшись в кресле, он предложил:
– И хотя мне здесь очень понравилось, я собираюсь в этот город через несколько недель. Мне было бы удобнее заплатить тебе сразу, как только я окажусь там. Ну, конечно, если тебя этот вариант устроит. Но если ты нуждаешься в деньгах, я напишу в банк Нью-Орлеана, чтобы они перевели деньги сюда.
Доминик ни капли не сомневался, что, как только Латимер окажется в Нью-Орлеане, ему придется расстаться с надеждой получить остаток долга. Хотя ему было неизвестно, что в январе Латимер намерен покинуть Штаты, Доминик хорошо знал этого человека и мог читать его мысли, поэтому понимал, что Латимер найдет способ не заплатить ни на пенни больше, чем отдаст сейчас. Решив про себя, что невредно помучить Латимера, Доминик не спеша произнес:
– Я не возражаю подождать остаток денег до Нью-Орлеана. – Улыбка озарила его красивое лицо, и он тихо добавил:
– И ты знаешь, какое , совпадение, я тоже собираюсь поехать туда через несколько недель. Ну, как бы это сказать, запоздалый медовый месяц.
Латимер успел несколько расслабиться, но эта новость потрясла его. Он почувствовал себя мышонком, попавшим в лапы безжалостного кота. Его беспокойство не улеглось, даже когда Захарий удивленно сказал:
– А Лисса мне ничего не сказала, что вы собираетесь в Нью-Орлеан!
Не спуская глаз с Латимера, Доминик с издевкой сказал:
– Я сам только что об этом подумал. Для нее это будет сюрприз.
Латимер напряженно спросил:
– Так ты твердо решил? Я плачу тебе в Нью-Орлеане?
Доминику, наконец, все это наскучило, и он сказал:
– Да, конечно. Но я считаю, мы должны назначить дату. Тянуть с такими делами нельзя.
– Очень хорошо, – кивнул Латимер. – Допустим, первого сентября в Нью-Орлеане? Устроит?
– Прекрасно, – добродушно ответил Доминик.
Страстно желая его задушить, Латимер натянуто улыбнулся и, поколебавшись, неуверенно сказал:
– Я был бы очень признателен, если бы все, что здесь было сказано, не пошло дальше.
– Естественно, это было бы не по-джентельменски с нашей стороны, – согласился Доминик.
Мистер Смитфилд откашлялся.
Считая, что процедура окончена, Латимер собрался уходить, но Доминик сказал:
– Постой, Латимер. А тебе не интересно узнать, куда пойдут твои деньги?
Едва сдерживая ярость, от которой его уже трясло, Латимер резко повернулся к Доминику:
– Думаю, что это меня не касается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111