Поблагодарив слугу за информацию, Патрик дал ему несколько монет и пошел прочь.Неужели именно Томас Элсуорт шантажировал его мать? Вполне вероятно. Патрик был почти уверен, что именно Томасу удалось вчера сбежать из пустого особняка неузнанным. Возможно, он же убил и Херста, хотя это сомнительно.Сворачивая за угол, Патрик столкнулся с толстым мужчиной, который почти бежал к дому, из которого недавно вышел он сам.— О, прошу прощения! — воскликнул незнакомец. — Я так задумался, что не заметил вашего появления. Приношу свои извинения. Любой подтвердит вам, что Йейтс — человек благородный и честный.Патрик адресовал мужчине доброжелательную улыбку и продолжил свой путь. Однако теперь он двигался очень медленно, потому что незнакомец явно направлялся в гости к Томасу Элсуорту. Патрик услышал звук открывающейся двери и состоявшийся затем разговор.— Да знаю я, что он уехал! — нетерпеливо воскликнул незнакомец на ответ слуги.. — Впусти меня, я должен оставить Тому записку. Посторонись, кляча, иначе ты сильно пожалеешь, что стоишь на моем пути. Хозяин не погладит тебя по голове, если ты не дашь мне оставить записку!В голосе Йейтса слышалась угроза, и Патрик повеселел. Возможно, это сообщник Томаса. Нужно будет расспросить друзей насчет этого человека.Однако события начинают стремительно развиваться! Столь поспешный отъезд Элсуорта в провинцию выглядел подозрительно. То, что он тесно общался с Херстом, тоже казалось ниточкой, связывающей два преступления в одно. Уж если для них даже такое отвратительное развлечение, как растление юных девушек, кажется обыденным времяпрепровождением, то эти двое могут пойти на все, чтобы раздобыть деньги, в которых постоянно нуждаются. Что, если они вместе шантажировали его мать? Быть может, не поделив добычу, они поссорились и это привело к убийству? Но зачем прятать тело Херста, если его уже видели случайные свидетели?Это совершенно не укладывалось в схему, сложившуюся в голове Патрика. Возможно, у Томаса были свои причины не предавать факт убийства огласке. Но что это за причины? Кроме того, зачем Элсуорту возвращаться в особняк за письмами на другой день, если он мог забрать их сразу после убийства? Или тогда, когда он прятал тело Альфреда?Загадки, одни загадки. Патрик вздохнул. Придется еще немало поработать, прежде чем появится крепкая версия происходящего.
В субботу днем распогодилось. Солнце заглядывало в столовую, и солнечные зайчики играли на белой скатерти и персиковой обивке стульев. Как и предполагал Патрик, Тия начала сожалеть о поспешно принятом решении стать его любовницей и теперь мучилась раскаянием. Она не могла признаться Модести в своем глупом поведении, а потому кусок не лез ей в рот. Если Патрик приедет, чтобы пригласить ее на свидание, она не сумеет рассказать тете, какого рода свидание должно состояться. Врать лучшей подруге и родственнице было выше ее сил, а мысль о том, что она вот-вот совершит ужасный, непристойный поступок, внушала ей настоящий ужас. Как дорого заплатила семья за ее прошлую ошибку! Сколько сил и денег было потрачено! Родные пришли ей на выручку, когда она опозорила себя, и вот теперь перед Тией стоит очередная угроза покрыть себя бесчестьем.Какая она глупая! Неужели она не способна учиться на собственных ошибках! Во второй раз она позволила красивому, обходительному мужчине вскружить себе голову, второй раз попала в силки желания и снова готова нырнуть в омут, дна которому нет.Тия прошла в гостиную и начала нервно переставлять предметы на каминной полке. Модести, вошедшая вслед за ней, остановилась на пороге и с удивлением следила за ее действиями.— Что тебя тревожит, детка? — осторожно спросила она.Тия вздрогнула и обернулась. Тетушка, одетая в бледно-желтое домашнее платье из дамасской парчи, смотрела на нее с беспокойством.— Я такая дура, Модести, — вздохнула Тия, решив довериться ей.— Неужели?— Я снова позволила себе увлечься мужчиной, его нежными поцелуями и запретными объятиями!Модести приподняла брови. Она не видела ничего страшного в украденных поцелуях.— Разве это плохо?— Ты когда-нибудь забывала обо всем, когда рядом с тобой был желанный мужчина?— Случалось такое. Правда, в юности, когда я была еще не столь циничной и мудрой, — улыбнулась Модести. — Многие мужчины увлекались мной. Иным из них удавалось сорвать пару поцелуев в каком-нибудь укромном уголке. — Ее взгляд затуманился от воспоминаний. — Знаешь, с одним из них мы собирались пожениться. К сожалению, он погиб.— И с тех пор ты ни разу не позволяла себе забыться? Неужели ты ни разу больше не встретила того, к кому лежало бы твое сердце?— Пожалуй, нет. Правда, меня несколько раз звали замуж, и, хотя к тому моменту мне удалось изжить свое горе, я сочла более разумным не принимать предложений. Я начала ценить свою независимость, а титул жены никогда меня не прельщал.Тия села рядом с Модести прямо на пол. Ее нежно-зеленое платье волнами улеглось вокруг кресла.— Что случилось, милая? — удивленно спросила Модести, когда Тия положила голову ей на колени. — Что тебя беспокоит?— Модести, я так смущена. Я согласилась стать его любовницей!Тетя вздохнула.Не было нужды объяснять, кем являлся тот самый «он», о котором говорила Тия.— Ты хочешь этого? Хочешь быть его любовницей? — спросила Модести, поглаживая ее по волосам.— Даже не знаю. Когда он рядом, мир становится таким удивительным, таким прекрасным. Все предметы как будто преображаются. Когда он целует меня, я просто таю. Я не способна рассуждать здраво в его объятиях.— А твое сердце? Оно ничего тебе не подсказывает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104