— Когда я только собиралась ехать в Натчез, все казалось таким простым. Мне нужно было вернуть приданое, чтобы спасти родовое поместье Сант-Андре, и я собиралась любой ценой получить его! Я хотела вернуть долг мсье де ля Фонтане. Тогда Джастин и я, и все слуги, если, конечно, они захотели бы, продолжили бы жить так, как мы жили всегда. Но из того, что я задумала, ничего не вышло! — с обидой закончила она.— Неужели все так плохо? — вежливо пробормотал Морган.Леони бросила на него несчастный взгляд.— Не знаю, — наконец призналась она.— Давай оставим на сегодня наши заботы, а? — предложил Морган. — Отбросим все неприятности в сторону и будем радоваться, что мы рядом друг с другом. Пусть все будет так, как есть!Леони слегка кивнула. Морган прав. Сегодня она все равно ничего не решит. Она едет в свою усадьбу с человеком, которого бесконечно любит. Надо радоваться этим мгновениям и не думать ни о чем другом. Было два часа дня, когда Морган наконец свернул с дороги и направил лошадей по ухабистой аллее, ведущей в усадьбу. Чем ближе они подъезжали к плантации, тем сильнее было желание Леони увидеть наконец свой родной дом. С детской радостью смотрела она на знакомые места: соседские дома, мелькающие меж мощных стволов дубов и зарослей кустарника, небольшие озера, где она частенько удила рыбу, запущенные разрушающиеся плотины усадьбы Сант-Андре, выступающие из мутных вод Миссисипи.Леони не смущали ни ужасающее состояние деревянных плотин, ни ухабистая дорога, которая вела к дому. Наоборот, она чувствовала себя бесконечно гордой и как будто запрещала Моргану любые критические замечания. Но он и сам понимал, что этого не следует делать, видя, с какой радостью осматривает Леони свои владения.Опытным взглядом осмотрев плотину, которую они проезжали, Морган пришел к выводу, что ее гораздо дешевле полностью разрушить и построить заново. А ведущая к усадьбе дорога вызвала у него лишь досаду, когда колеса его хорошей рессорной коляски запрыгали на ухабах. «Завтра же утром, — пообещал себе Морган, — я найму людей для восстановительных работ».Леони почувствовала что-то похожее на беспокойство лишь когда они подъехали ближе к дому. Бросив взгляд на Моргана, в глазах которого читалась растерянность, она резко сказала:— На то, чтобы привести дом в порядок, уже двадцать лет нет денег, мсье. Так что не обессудьте…Аллея внезапно кончилась, и в золотых солнечных лучах возник дом Сант-Андре. Сердце Леони внезапно забилось быстрее, к горлу подступил комок. Несмотря на ветхость, для Леони это был лучший дом в мире. Она с обожанием глядела на высокие двери с полукруглыми веерообразными окнами над ними, крутую двускатную крышу с мансардой, вычурно украшенную балюстраду и величественный изгиб подковообразных лестниц. Не имело значения, что некоторые ставни болтались на одной петле, краска облупилась, желоба провисли, а газоны заросли сорняком. Это был ее дом! Ощущая острую, как нож, боль, Леони удивлялась, как она могла хоть на мгновение допустить мысль, что не сохранит его! Вдруг она вздрогнула. Если бы пришлось выбирать между этим домом и Морганом, то выбор был бы неравноценен. Она безмерно любила усадьбу Сант-Андре, но без Моргана все теряло смысл.Морган остановил лошадей и задумчиво посмотрел на дом. Он заметил и облупившуюся краску и покосившиеся ступени, обвалившуюся кое-где балюстраду и ставни, косо висящие на высоких дверях. Глядя на этот упадок и запустение, он был готов повернуть лошадей обратно в Нью-Орлеан.Но бросив взгляд на Леони, Морган мгновенно понял, что поступить так, значит задеть ее и без того уязвленную гордость. Он попытался взглянуть на дом глазами Леони и вдруг заметил и элегантный изгиб крыльца, и искусно сделанную деревянную колоннаду, подпирающую второй этаж, и изящную архитектуру всего здания. Окружающие строения оттеняли величие главного дома, создавая привлекательное зрелище на фоне замшелых дубов, стройных кедров и цветущих магнолий.Осматривая дом и великолепный пейзаж вокруг, Морган вдруг ощутил всю прелесть обретения родного дома, как будто все его частые поездки для того и существовали, чтобы привести именно сюда… и именно к этой женщине. Это чувство было столь сильным и глубоким, что Морган не мог ему не удивиться. Дом этот неожиданно открыл какую-то скрытую часть его самого, пробудив уже давно похороненные мечты о счастье.Казалось, молчанию Леони не будет конца. Не в силах далее сдерживать беспокойства, она все же рискнула заглянуть в лицо Моргана и решительно потребовала ответа:— Ну, что вы обо всем этом думаете? Еще находясь в плену грез, он некоторое время непонимающим взглядом смотрел на Леони, потом хрипло ответил:— Думаю, что дом стоит того, чтобы им заняться…Лицо Леони озарилось улыбкой.— Правда, мсье? — с облегчением вздохнула она.— Я думал, мы уже договорились, что меня зовут Морган.Леони покраснела, но решила не менять тему разговора.— Он очень красивый, не правда ли? Не сводя обожающих глаз с лица Леони, Морган ответил:— Очень красивый.Леони выскочила из экипажа.— Пойдем, я все тебе покажу. Привязав лошадей, Морган последовал за ней.— Смотри, вот амбар, а вот конюшни. А там наш сад. А там…Вдруг Морган совершил оплошность:— Удивляюсь, как ты умудрилась не сломать себе шею на этой лестнице.Леони мгновенно повернулась к нему, словно тигрица, защищающая своего детеныша.— Тебе не следовало бы искать недостатки в этом доме. Если бы ты не выманил у меня пять тысяч испанских дублонов шесть лет назад, то здесь все было бы иначе. Это ты во всем виноват! — выкрикнула Леони, и в ее зеленых глазах блеснули искры гнева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129