– Конечно. Это был большой секрет – так велел Слоан, – но Джош не утерпел и рассказал мне… Ему страсть как хотелось с кем-нибудь поделиться. Однажды вечером он напился и все выболтал. Сказал, что выжал из Слоана около пятидесяти тысяч долларов. И был счастлив, как ящерица, сглотнувшая жука. Считал, что наконец одержал верх над Боллин-джерами. – Не сводя глаз с озера, Эйси добавил: – Я никогда никому этого не говорил. Джош заставил меня поклясться не разглашать, а Слоан надрал бы Джошу задницу, потом явившись за мной. Слоан – человек справедливый, но я не хотел бы пойти ему наперекор. Я знаю, когда нужно держать рот на замке.
«Что ж, это объясняет продажу земли, – подумала Шелли. – И время подходит».
Еще раз оглядывая озеро, она с удивлением почувствовала, что за ее гневом и растерянностью стоит ощущение утраты. Право прохода было частью ее наследия, преданий, окружавших фамильную вражду Боллинджеров с Грейнджерами. Она первой готова была признать, что им давно следовало отказаться от этого права. Оно было им не нужно уже много десятков лет. Как раз на грани столетия ее прадед купил кусок земли, связывавший владения Грейнджеров с Тилда-роуд, что лишало смысла войну за право прохода. Только упрямство и желание настоять на своем заставляло Грейнджеров топтать эту тропу все эти годы. Она скривилась. Нечем здесь гордиться. С неприятным чувством она вдруг осознала, что глубоко в душе была добычей других эмоций, и тоже не слишком благородных. Как она ни старалась, но в ней поднимался протест. Она испытывала досаду, что чертовы Боллинджеры в конце концов своего добились.
Бросив последний взгляд на озеро, она повернула лошадь назад.
– Куда ты собралась? – крикнул оставшийся позади Эйси.
– Домой. Я потеряла желание продолжать прогулку.
Несколько минут они ехали в молчании, затем Эйси пробормотал:
– Ты так и будешь дуться всю дорогу?
– Нет, – неохотно рассмеялась Шелли. – Просто это было неожиданно. Я переживу. – Конечно, переживет, вдруг поняла она.. Может, это и к лучшему, что дурацкого права прохода, источника стольких переживаний на протяжении многих лет, больше не существует. Полуобернувшись, она спросила: – Ты уверен в сумме, которую получил Джош?
– Уверен, насколько это возможно. Не думаю, что Джош мне солгал. Но черт меня побери, я не стану спрашивать у Слоана, правда ли, что он дал себя обдурить на пятьдесят тысяч долларов.
«Еще одно преступление, – горько подумала Шелли, – которое нужно записать на счет Грейнджеров». Сделка эта была преступной. Джош с таким же успехом мог наставить на Слоана пистолет. Ее чувство справедливости бунтовало, терзая совесть. Иначе как бесчестной эту продажу назвать было нельзя. Пятьдесят тысяч долларов! Она заерзала в седле, испытывая вину и стыд за алчность Джоша.
– Ты, кажется, сказала, что не будешь дуться, – промолвил Эйси, подгоняя своего коня, чтобы ехать рядом с ней по расширившейся тропе.
– Я и не дуюсь, – криво усмехнулась она. – Просто думаю.
– Вот и не морочь себе голову этим. – Он бросил на нее быстрый проницательный взгляд. – То, что сделал Джош, не твоя вина…
– Наверное, ты прав, – вздохнула Шелли. – Я просто не могу успокоиться…
Эйси на миг всмотрелся в ее лицо, затем с огоньком в глазах произнес:
– И еще я тебе скажу, что негоже женщине твоих лет быть одной. Тебе нужен мужчина. Добрый, молодой, сильный, который заставит тебя все время улыбаться.
Шелли скорчила ему рожицу.
– Нет, я серьезно, – продолжал он. – Возьми, к примеру, мою вдовушку… Прежде чем на горизонте появился я, она тосковала, ныла… Ей не хватало настоящих жарких ласк.
– А теперь, полагаю, когда в ее жизни возник ты, у нее все прекрасно, – сухо отозвалась Шелли.
– Так и есть.
– Эйси, мне неприятно это тебе говорить, но ты продолжаешь жить в прошлом веке.
– Должен тебе заметить, – оскорбился он, – что я человек современный: время от времени я разрешаю ей заплатить за мой обед.
– Эйси… – предостерегающе начала она.
Его лицо под старой и мятой ковбойской шляпой проказливым выражением напомнило ей старую шаловливую мартышку. Выгнув бровь, Эйси пробормотал:
– И вообще, сегодня вечером мы отправляемся обедать. – Игра седыми бровями повергла Шелли в изумление. – Думаю, что закажу устрицы.
Глава 7
В пятницу из Нового Орлеана прибыли вещи Шелли. Она провела субботу и воскресенье, распаковывая их, но мысли ее были лишь наполовину заняты этим делом. Она вдруг обнаруживала, что замерла посреди разборки, размышляя о Джоше, Слоане и этом пятидесятитысячном праве прохода. Она тряхнула головой. Ей было трудно поверить, что Слоан позволил Джошу так воспользоваться ситуацией. Почти уронив свитер в нижний ящик комода в спальне, она попыталась как-то оправдать поведение Джоша, ощутить удовлетворение от того, что Грейнджеры посмеялись последними в стычке с Боллиндже-рами, но почему-то было не смешно. А вот что она действительно испытывала, так это стыд и вину… и предательство в отношении предыдущих поколений Грейнджеров из-за того, что она это чувствовала. И мукам ее совести не помогало, что Слоан мог пригвоздить ее брата одним взглядом своих сверкающих золотистых глаз и рассмеяться Джошу в лицо. «Но ведь все обстояло не так, – уговаривала она себя, – будто у Слоана не было выбора. Он мог, должен был сказать „нет“. Однако мрачное настроение не проходило. Почему Слоан этого не сделал? И какого черта ее это беспокоит?
Когда она обнаружила, что, распаковав очередной ящик, Поставила кофейные чашки в аптечный шкафчик, Шелли заставила себя встряхнуться и сосредоточиться на том, что делает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121