– Не очень вразумительно.
– Не очень. Дядя Харлан иногда не отличался особой логикой. В другое время он мог быть лучшим дядей на свете, но...
– Не всегда, – мягко закончила фразу мужа Нелл.
– Нет, не всегда, – благодарно взглянул на нее Джулиан. – Когда я был юным, мой отец и Харлан были очень близки, как часто бывают близнецы. О, они спорили и дрались, но между ними существовала связь, казавшаяся нерушимой. Когда умерла первая жена Харлана, Джон и Чарлз едва вышли из детского возраста, и мой отец стал брату опорой в это время. А когда несколько лет спустя умерла моя мать, Харлан утешал его и помогал пережить этот грустный период. До смерти Джона наши семьи были почти неразлучны.
Нелл нахмурилась:
– Ты упомянул Джона и Чарлза... А откуда взялся Рауль?
– Рауль – сын Харлана от второй жены, француженки Софи.
– А-а... Это объясняет его имя. А то я удивилась.
Джулиан улыбнулся:
– Женитьба Харлана на ней вызвала некоторое удивление...
– Она до сих пор жива?
– О да. Тетя Софи живет в Стоунгейте и придает этой резиденции некую респектабельность. Видит Бог, если бы не ее присутствие, Чарлз и Рауль вполне способны были бы превратить этот дом в бордель.
– Они, кажется, не слишком приятные люди.
– Они могут быть достаточно приятными, – поморщился Джулиан. – И, как в случае с дядей, было время, когда я относился к ним так же, как к Маркусу. В юности я столько же времени проводил с этими кузенами в Стоунгейте, сколько они здесь. Маркус был членом нашей компании... мы росли вместе. Джон был старше нас на пять лет, а я следующим по возрасту... Мы с Джоном были очень близки, и когда у него родился сын Дэниел, Джон попросил меня стать его опекуном, если с ним что-нибудь случится. Это была странная просьба, и помнится, мы оба были тогда пьяны, но я согласился... совершенно не думая, что когда-нибудь окажусь в таком положении.
Он замолчал на несколько минут с угрюмым видом. Наконец Нелл поинтересовалась:
– С Джоном что-то случилось?
– Когда Дэниелу было двенадцать лет, Джона убили, – резко произнес Джулиан.
– Убили?! – воскликнула Нелл. – Ужасно!
– Это была самая большая трагедия, случившаяся в нашей семье когда-либо. Большая, чем смерть моей матери и тети. Мы были раздавлены. Джон был... – Джулиан замолчал, взял себя в руки и, когда голос стал твердым, продолжил: – Не могу передать, какую муку мы тогда испытали. Я часто думаю, что именно смерть старшего сына привела Харлана к тому разрушению личности, которое с ним произошло. Он стал пить еще больше, чем раньше, – а он всегда пил крепко, – он стал играть отчаянно... – Джулиан вздохнул. – Он всегда сорил деньгами направо и налево, но тут за какие-то несколько месяцев он проиграл большую часть своего приличного состояния. Разъяренный тем, что Джон назначил меня опекуном его внука и наследника, он, оказавшись в долговой яме, стал ненавидеть моего отца и меня.
– Но ведь в этом не было вашей вины, – горячо возразила Нелл. – Ты не убивал Джона и не назначал себя опекуном, и, уж конечно, не ты пустил на ветер его состояние.
Джулиан криво усмехнулся:
– Ты ошибаешься. Харлан винил отца и меня во всех своих бедах... и отравил этим ядом Чарлза и Рауля. Они были преданы своему отцу, и раз Харлан возлагал вину на нас и ненавидел нас, они следовали за ним. Их позиция была вне логики и разума. Возможно, если бы Харлан прожил дольше, этот раздор постепенно прекратился бы... Дядя Харлан умер, не прожив и года после смерти Джона... Сломал себе шею, свалившись в пьяном виде с лестницы в Стоунгейте.
Нелл, с сочувствием глядя на Джулиана, промолвила:
– Ужасная и грустная история, но опять-таки это не ваша вина... ни твоя, ни твоего отца. И разумеется, Чарлз и Рауль не могут винить тебя в случившемся. Ты в этом не виноват!
– Возможно. Но они убеждены, что если бы мой отец эгоистично – по выражению Рауля – не отказался оплатить игорные долги Харлана, тот не пил бы столько и, следовательно, не свалился бы со ступенек. – Джулиан пожал плечами. – Чарлза особенно раздражало мое опекунство над его племянником. Он чувствовал себя отвергнутым... оскорбленным и, по-моему, сильно переживал, что Джон обошел его и поручил Дэниела моим заботам. – Джулиан грустно улыбнулся: – А никто не умеет быть таким злопамятным, как Чарлз.
– Ладно! Они просто пара идиотов, и твой дядя тоже, – решительно объявила Нелл. – А Дэниел... твой воспитанник? Что с ним?
Глубоко вздохнув, Джулиан рассказал ей о самоубийстве Дэниела и обстоятельствах, его окружавших. О том, как Тиндейл втянул его в карточную игру, тот проиграл все деньги, а потом покончил с собой.
– И тут Тиндейл! – воскликнула Нелл, резко выпрямившись в кресле. – Поверить не могу, насколько бесчестен этот человек. Мы должны что-то с ним сделать. Сначала твой кузен Дэниел, потом мое похищение... О, больше всего я хочу пронзить насквозь его черное сердце!
– Я попытался, вызвал его после самоубийства Дэниела на дуэль, но единственное, что мне удалось, – это оставить метку на его смазливом лице, – сухо откликнулся Джулиан.
– Так этот шрам у Тиндейла на щеке... это сделал ты? – восхищенно посмотрела на него Нелл. И когда Джулиан кивнул, с чувством добавила: – О, это был прекрасный поступок, милорд! – На лице Нелл появилось задумчивое выражение. – Жалко, что ты его не убил.
– Ты права, – засмеялся Джулиан и, помрачнев, добавил: – Поскольку мне не удалось убить его на дуэли, я решил его разорить... поэтому-то и собирал его долговые расписки.
Нелл постучала пальцем по губам.
– Ситуация крайне запутанная, и я теперь понимаю, почему ты не можешь использовать против него эти расписки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101