Его — мускулистые и слегка грубоватые и ее — шелковистые, нежные. Теперь уже и Адам потерял голову. Мысленно проклиная любое препятствие, попадавшееся на пути к достижению цели, он оторвался от сладких губ Саванны, чтобы снять халат, сорвал его с себя и швырнул на пол. После чего в нетерпении стал снимать с нее пеньюар, осыпая короткими поцелуями ее шею и грудь, и пришел в неописуемый восторг, когда на Саванне не осталось и нитки и она лежала перед ним во всем своем великолепии совершенно голая, в обрамлении длинных густых огненно-рыжих волос, с золотистым треугольником между бедер и розовыми сосками на мраморно-белой груди. Невольно взгляд его задержался на ее животе, который все еще оставался плоским. Адам поцеловал обиталище их будущего младенца.
— Мой ребенок, — прошептал он в изумлении, с благоговейным трепетом, словно только сейчас сделал такое невероятное открытие.
Этот поцелуй и дрогнувший голос Адама окончательно обезоружили Саванну. И когда он лег рядом с ней, она бросилась в его крепкие объятия. Пусть он не любит ее, но с какой нежностью относится к их будущему ребенку! Уже за одно это она должна быть ему благодарна. Адам положил ей ладонь на грудь, и в Саванне с новой силой вспыхнуло желание. И уже словно во сне, когда его губы опять устремились к ее губам, она подумала о том, что никакие жизненные перипетии не смогли бы отнять у них эти восхитительные минуты.
Если бы околдованный чарами Саванны Адам мог хоть о чем-нибудь думать в этот момент, в голову ему пришли бы те же самые мысли. Но он купался в волнах блаженства и был на седьмом небе от счастья, держа в объятиях горячую, как огонь, и нежную, словно шелк, прелестную женщину, пахнувшую лавандой. В Саванне было все, о чем только мог мечтать Адам. И чем неистовее он ее ласкал, тем сильнее хотел и едва сдерживался, чтобы не довести поединок до финиша. Сердце бешено колотилось. Он любил свою молодую жену. Любил так, как не смог бы полюбить ни одну женщину на свете.
Такие же чувства Саванна испытывала к Адаму. Она безумно любила его. И безумно хотела, восхищаясь его прекрасным телом, бархатистой кожей и изящными линиями. Она гладила его широкие плечи, мускулистую спину, упругие ягодицы. И от этих прикосновений получала истинное наслаждение. Адам дрожал от возбуждения, и Саванна была счастлива от сознания, что разожгла в его теле пламя, которое вот-вот вырвется наружу и поглотит их обоих.
Он обжигал поцелуями ее грудь, не оставляя в покое соски, и Саванна вся напряглась, ощущая боль внизу живота. Боль, предвещавшую неземное блаженство. Саванна все плотнее и плотнее прижималась к нему, тихонько постанывая, когда его искушенные пальцы играли золотистыми завитками у нее между бедер, щекотали ее нежное лоно. Ничего подобного Саванна еще не испытывала. У нее перехватило дыхание, и она опять застонала, на этот раз уже громче, потом разочарованно вздохнула. Ей страстно хотелось чего-то еще. Это желание буквально захлестнуло ее. Она даже испугалась. В этот момент палец Адама проник глубже в лоно, и Саванна стала извиваться всем телом.
— Успокойся, любовь моя! Не надо таких резких движений, — прошептал он, когда Саванна выгнула спину и впилась в его плечи ногтями. — Доверься мне, милая! И ты узнаешь, сколько наслаждения может принести женщине мужчина. Пусти меня к себе и не сопротивляйся!
Он не спрашивал, он приказывал, и Саванна обвила руками его шею, а он снова прильнул к ее губам, страстно, почти яростно, с трудом сдерживая томившее его безумное желание. Но он поклялся себе дать возможность Саванне насладиться сполна в их первую брачную ночь и решил терпеть, пока хватит сил.
Саванна, став заложницей собственного тела, забыла обо всем на свете, жаркие ласки Адама нанесли сокрушительный удар по всем доводам разума. Теперь она прислушивалась только к своим ощущениям и голосу плоти. Его поцелуи доводили ее до неистовства. Он отрывался от ее губ для того лишь, чтобы пощекотать языком соски, прежде чем обжечь поцелуями живот и скользнуть губами еще ниже…
Саванна ахнула, испытав стыд и ни с чем не сравнимое наслаждение, когда Адам прильнул губами к золотистым завиткам между бедер, и замерла в изумлении. Краешком глаза она заметила, как заблестели глаза Адама, когда севшим от страсти голосом он ласково произнес:
— Я очарован тобой, твоим восхитительным телом, каждой его частичкой.
Охваченная страстью, Саванна при всем желании не смогла бы помешать ему, и когда, раздвинув ей ноги, он пощекотал языком ее лоно, задрожала от возбуждения и удовольствия. Адам продолжал тихонько водить языком по мягкой плоти, в то время как Саванна извивалась всем телом. Она изо всех сил теребила его густые красивые волосы, желая слиться с ним воедино, разделить безумную страсть, сотрясавшую ее тело… Она вся горела, груди мучительно ныли, губы тянулись к его губам, Адам не переставал ласкать языком ее лоно, и ее бурная реакция еще больше возбуждала его, и он всеми известными ему способами попытался довести ее до неистовства, чтобы ощутить, как трепещет под ним ее тело. Он чувствовал, что Саванна близка к финишу, так же как и он, но ни боль в паху, ни безумное желание погрузиться в ее гостеприимно розовевшее перед ним разгоряченное лоно не могли заставить его успешно завершить начатое. Он сжал ладонями ее бархатистые ягодицы, и податливое тело Саванны оказалось полностью в его власти.
Из груди ее вырвался приглушенный стон, и ей показалось, словно она плывет по волнам наслаждения, увлекаемая бурным потоком страсти. На какой-то момент все исчезло, будто утонуло в густом тумане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111