Дойдя до противоположного конца коридора, Трюбло указал на комнатку, занимаемую горничной г-жи Дюверье, Клеманс, к которой ее сосед, лакей Ипполит, является каждую ночь как бы на правах законного мужа. Дальше была дверь Луизы, пятнадцатилетней сиротки, взятой г-жой Жюзер на испытание. Если у этой девчонки чуткий сон, она здесь наслушается хороших вещей!
– Прошу вас, милый мой, оставьте дверь чердака открытой! Сделайте это ради меня… – сказал он Октаву после того, как помог ему достать книги из чемодана. – Понимаете, когда чердак открыт, всегда можно спрятаться там и спокойно выжидать.
Октав, не побоявшись обмануть доверие Гура, вернулся в комнату Жюли вместе с Трюбло, который забыл там пальто. Тут Трюбло хватился своих перчаток и долго не мог их найти: он рылся в платьях, перетряхивал одеяла, поднимая такую пыль и распространяя по комнате такой неприятный запах белья сомнительной чистоты, что его приятель, не выдержав, распахнул окошко, которое, как и окна всех кухонь в доме, выходило в узкий внутренний двор.
Октав высунул голову и поглядел в глубь этого сырого колодца, откуда, словно из запущенной раковины, пахло жирными отбросами. Но внезапно раздавшийся голос заставил его поспешно отпрянуть назад.
– Небольшой утренний обмен мнениями! – пояснил Трюбло, ползая на четвереньках под кроватью в поисках своих перчаток. – Стоит послушать!
Говорила Лиза; перевесившись через подоконник, она обращалась к Жюли, тоже стоявшей у окна, но двумя этажами ниже.
– Скажи, пожалуйста, на этот раз вроде как бы клюнуло, а?
– Как будто, – подняв голову, ответила Жюли. – Уж чего она не проделала с ним! Только что брюки не стащила!.. Когда Ипполит вернулся из гостиной, его чуть не вырвало…
– Что было бы, если б мы позволили себе хоть одну четверть всех этих гадостей!.. – сказала Лиза и на минуту отошла от окна, чтобы съесть принесенный Виктуар бульон. Они отлично ладили между собой, покрывая взаимные грешки – горничная потворствовала пристрастию кухарки к бутылочке, а кухарка помогала горничной незаметно уходить со двора, после чего та возвращалась полумертвая, с ввалившимися глазами.
– Ах, дети мои! – показавшись рядом с Лизой у окна, воскликнула Виктуар. – Вы еще молоденькие… А вот повидали бы вы с мое! У старого Кампардона была племянница, уж до чего воспитанная, а вот, представьте себе, обожала подглядывать за мужчинами в замочную скважину…
– Недурно! – негодующим голосом порядочной женщины воскликнула Жюли. – Будь я на месте мамзели с пятого этажа, я бы надавала оплеух этому Огюсту, посмей он только притронуться ко мне в гостиной! Хорош гусь!..
В ответ на эти слова из кухни г-жи Жюзер послышалось визгливое хихиканье. Лиза, чье окно находилось как раз напротив, пытливо вглядевшись в глубь кухни, увидела Луизу, пятнадцатилетнюю девчонку, из молодых да раннюю, которая с наслаждением прислушивалась к разговорам остальных служанок.
– Она только и делает, что с утра до ночи за нами шпионит, эта пигалица, – возмутилась Лиза. – Не безобразие ли навязать нам на шею эту девчонку! Скоро и слова нельзя будет сказать!..
Она не успела закончить, так как внезапно с шумом распахнулось одно из окон, и все служанки обратились в бегство. Воцарилась глубокая тишина. Немного погодя они отважились снова выглянуть во двор. А? В чем дело? Что случилось? Им показалось, что г-жа Валери, а может быть и г-жа Жоссеран подслушивали их разговор.
– Да ничего особенного, – вновь заговорила Лиза. – Они теперь полощутся в тазах и слишком заняты уходом за своей собственной шкурой, чтобы нам надоедать… Это единственная минута за целый день, когда хоть можно свободно вздохнуть!..
– А у вас-то что слышно? Все по-прежнему? – спросила Жюли, очищая морковку.
– Да, все то же, – ответила Виктуар. – Пропащее дело! Ее прочно закупорило!
Обе служанки злобно хихикнули. Слова эти, цинично раздевавшие одну из хозяек, подействовали на них словно щекотка.
– А ваш архитектор, этот долговязый болван, он-то как устраивается?
– Он, черт возьми, раскупоривает кузину!
С появлением новой служанки Валери, Франсуазы, хохот усилился. Это она перепугала всех, открыв окно. Знакомство началось с обмена приветствиями.
– Ах, это вы, мадемуазель?
– Я самая, сударыни! – ответила она. – Все стараюсь как-нибудь устроиться, но здесь такая отвратительная кухня…
Тут все наперебой принялись сообщать ей омерзительнейшие сведения.
– Если вы уживетесь, то терпения у вас, видно, хоть отбавляй… У последней, что жила до вас, все руки были в царапинах из-за мальчишки, а сама хозяйка так помыкала ею, что мы не раз слыхали, как она плакала у себя на кухне.
– Ну и что!.. Возьму да уйду, и только! – ответила Франсуаза. – Во всяком случае, большое спасибо, мадемуазель.
– Где же она сама, ваша хозяйка? – с любопытством спросила Виктуар.
– Ушла завтракать к одной знакомой даме.
Лиза и Жюли, рискуя свернуть себе шею, переглянулись между собой. Они-то отлично знали ее, эту даму. Хорошенькие завтраки, плашмя и ноги кверху!.. Надо же быть такой наглой вруньей! Правда, они не жалели мужа, потому что так ему и надо, но просто совестно перед людьми, что женщина может дойти до такого…
– Вот и наша грязнуля! – воскликнула Лиза, высунувшись наружу и увидев в окошке следующего этажа служанку Жоссеранов.
И тут сразу из темной глубины двора, напоминавшего зловонную помойную яму, послышались выкрикиваемые во всю глотку отборные ругательства. Служанки, все как одна, задрав кверху головы, обрушились на неряшливую и неуклюжую Адель, которая была, для них своего рода козлом отпущения и на которой все в доме, кому было не лень, срывали свою злость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155