ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
как глубоко он изумлен осуждением своей книги, как долго и безуспешно он пытается выяснить, за что, собственно, ее преследуют.
— Так-так! — воскликнул прелат, словно пораженный такой наивностью. — Но ведь конгрегация Индекса — это трибунал, если дело передано туда, он его рассматривает. Ваша книга подвергается преследованию, потому что на нее поступил донос, это же проще простого.
— Да, донос, я знаю!
— Ну разумеется, жалоба была подана тремя французскими епископами, имена которых я, к сожалению, не имею права назвать, и конгрегация была вынуждена приступить к рассмотрению крамольного труда.
Пьер смотрел на него оторопев. Донос трех епископов? За что? Почему?
Затем он вспомнил о своем покровителе.
— Но ведь кардинал Бержеро прислал мне в письме весьма одобрительный отзыв, и я поместил его в виде предисловия к моей книге. Разве это не служит достаточной гарантией для французского епископата?
Прежде чем ответить, монсеньер Форнаро с тонкой усмешкой покачал головой.
— Да, разумеется, письмо его высокопреосвященства, превосходное письмо... Впрочем, лучше бы он его не посылал, лучше для него и особенно для вас.
Молодой аббат, все более удивляясь, открыл было рот, чтобы попросить объяснений, но прелат не дал ему заговорить.
— Нет, нет, я ничего не знаю, я ничего не сказал...
Кардинал Бержеро святой человек, которого все почитают, и если он согрешил, то лишь по доброте сердечной.
Наступило молчание. Пьеру казалось, что под ним разверзается бездна. Не смея настаивать, он горячо возразил:
— Но почему осудили именно мою книгу, мало ли других? Я не собираюсь брать пример с доносчиков, но сколько же я знаю книг гораздо более опасных, на которые римская церковь закрывает глаза!
На этот раз монсеньер Форнаро охотно с ним согласился.
— Вы совершенно правы, мы действительно но имеем возможности осудить все вредные книги, мы просто в отчаянии. Подумайте, какое бесчисленное количество сочинений нам пришлось бы прочесть. Поэтому, вы понимаете, мы запрещаем самые худшие все разом.
Он любезно пустился в объяснения. В принципе издатели не имели права ничего печатать, не представив рукопись на отзыв епископу. Но в последнее время печатается такое ужасающее количество книг, что, если бы издатели вдруг стали соблюдать правила, это создало бы огромные затруднения для епископов. Не хватило бы ни времени, ни денег, ни подходящих людей для такой титанической работы. Вот почему конгрегация Индекса запрещает скопом, не рассматривая их в отдельности, книги особых категорий, которые уже опубликованы или еще находятся в печати. Запрещаются, во-первых, все безнравственные сочинения, все эротические книги, все романы; во-вторых, Библии на новых языках, ибо Священное писание не должно быть доступно каждому; затем книги по магии, а также труды научные, исторические, философские, если они противоречат догматам церкви; наконец, сочинения еретиков или любых духовных лиц, критикующих либо обсуждающих христианскую религию. Это мудрое деление по категориям было составлено и утверждено несколькими папами, и самый перечень категорий служил введением к каталогам запрещенных книг издаваемым конгрегацией; не будь этого, одни такие каталоги заполнили бы целую библиотеку. Перелистывая каталоги, легко заметить, что авторами запрещенных книг чаще всего оказываются священники, и римская церковь, из-за трудности и грандиозности задачи, следит, главным образом, за благонадежностью духовенства. В эту графу и попала книга Пьера.
— Вы понимаете, — продолжал монсеньер Форнаро, — что нам незачем делать рекламу вредным книгам, налагая запрет на каждую в отдельности. Их великое множество в каждой стране, и у нас не хватило бы ни бумаги, ни чернил, чтобы все осудить. Время от времени мы выносим приговор одному какому-нибудь сочинению, если оно, скажем, принадлежит известному автору, либо наделало много шума, либо опасно дерзкими нападками на религию. Этого достаточно, ибо напоминает всем, что мы существуем, что мы на страже, что мы не отступимся от своих прав и обязанностей.
—- Но моя книга? Моя книга? — воскликнул Пьер. — Почему осуждена именно моя книга?
— Я же объяснил вам, насколько это возможно, дорогой господин Фроман. Вы священник, ваша книга имеет успех, вы напечатали первое издание по дешевой цене, и она бойко распродается. Я уж не говорю о замечательных литературных достоинствах вашей книги: я прочел ее с увлечением, она проникнута подлинной поэзией, с чем я вас искренне поздравляю... Как же вы хотите, чтобы при таких условиях мы закрывали глаза на вред этого сочинения, ведь вы призываете к ниспровержению нашей святой веры и к разрушению римской церкви!
Пьер остолбенел от изумления.
— К разрушению римской церкви? Великий боже! Но я же хочу, чтобы она обновилась, утвердилась на веки, вновь стала владычицей мира!
В порыве пламенного энтузиазма, Пьер опять начал защищаться, горячо доказывать свою правоту: он верит, что католичество вернется к ранней христианской общине, почерпнет новую жизнь в заповедях Иисуса Христа; папа, отказавшись от светской власти, станет духовным властителем всего человечества, силою милосердия и любви он спасет мир от угрожающего ему страшного социального кризиса и приведет его к истинному царствию божию, к вселенскому братству христианских народов, слившихся в единый народ.
— Неужели святой отец может отвергнуть мою книгу? Разве я не выражаю его собственные сокровенные мысли, которые уже многие начинают угадывать? Единственная вина моя, пожалуй, в том, что я высказываю их слишком рано, слишком открыто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253
— Так-так! — воскликнул прелат, словно пораженный такой наивностью. — Но ведь конгрегация Индекса — это трибунал, если дело передано туда, он его рассматривает. Ваша книга подвергается преследованию, потому что на нее поступил донос, это же проще простого.
— Да, донос, я знаю!
— Ну разумеется, жалоба была подана тремя французскими епископами, имена которых я, к сожалению, не имею права назвать, и конгрегация была вынуждена приступить к рассмотрению крамольного труда.
Пьер смотрел на него оторопев. Донос трех епископов? За что? Почему?
Затем он вспомнил о своем покровителе.
— Но ведь кардинал Бержеро прислал мне в письме весьма одобрительный отзыв, и я поместил его в виде предисловия к моей книге. Разве это не служит достаточной гарантией для французского епископата?
Прежде чем ответить, монсеньер Форнаро с тонкой усмешкой покачал головой.
— Да, разумеется, письмо его высокопреосвященства, превосходное письмо... Впрочем, лучше бы он его не посылал, лучше для него и особенно для вас.
Молодой аббат, все более удивляясь, открыл было рот, чтобы попросить объяснений, но прелат не дал ему заговорить.
— Нет, нет, я ничего не знаю, я ничего не сказал...
Кардинал Бержеро святой человек, которого все почитают, и если он согрешил, то лишь по доброте сердечной.
Наступило молчание. Пьеру казалось, что под ним разверзается бездна. Не смея настаивать, он горячо возразил:
— Но почему осудили именно мою книгу, мало ли других? Я не собираюсь брать пример с доносчиков, но сколько же я знаю книг гораздо более опасных, на которые римская церковь закрывает глаза!
На этот раз монсеньер Форнаро охотно с ним согласился.
— Вы совершенно правы, мы действительно но имеем возможности осудить все вредные книги, мы просто в отчаянии. Подумайте, какое бесчисленное количество сочинений нам пришлось бы прочесть. Поэтому, вы понимаете, мы запрещаем самые худшие все разом.
Он любезно пустился в объяснения. В принципе издатели не имели права ничего печатать, не представив рукопись на отзыв епископу. Но в последнее время печатается такое ужасающее количество книг, что, если бы издатели вдруг стали соблюдать правила, это создало бы огромные затруднения для епископов. Не хватило бы ни времени, ни денег, ни подходящих людей для такой титанической работы. Вот почему конгрегация Индекса запрещает скопом, не рассматривая их в отдельности, книги особых категорий, которые уже опубликованы или еще находятся в печати. Запрещаются, во-первых, все безнравственные сочинения, все эротические книги, все романы; во-вторых, Библии на новых языках, ибо Священное писание не должно быть доступно каждому; затем книги по магии, а также труды научные, исторические, философские, если они противоречат догматам церкви; наконец, сочинения еретиков или любых духовных лиц, критикующих либо обсуждающих христианскую религию. Это мудрое деление по категориям было составлено и утверждено несколькими папами, и самый перечень категорий служил введением к каталогам запрещенных книг издаваемым конгрегацией; не будь этого, одни такие каталоги заполнили бы целую библиотеку. Перелистывая каталоги, легко заметить, что авторами запрещенных книг чаще всего оказываются священники, и римская церковь, из-за трудности и грандиозности задачи, следит, главным образом, за благонадежностью духовенства. В эту графу и попала книга Пьера.
— Вы понимаете, — продолжал монсеньер Форнаро, — что нам незачем делать рекламу вредным книгам, налагая запрет на каждую в отдельности. Их великое множество в каждой стране, и у нас не хватило бы ни бумаги, ни чернил, чтобы все осудить. Время от времени мы выносим приговор одному какому-нибудь сочинению, если оно, скажем, принадлежит известному автору, либо наделало много шума, либо опасно дерзкими нападками на религию. Этого достаточно, ибо напоминает всем, что мы существуем, что мы на страже, что мы не отступимся от своих прав и обязанностей.
—- Но моя книга? Моя книга? — воскликнул Пьер. — Почему осуждена именно моя книга?
— Я же объяснил вам, насколько это возможно, дорогой господин Фроман. Вы священник, ваша книга имеет успех, вы напечатали первое издание по дешевой цене, и она бойко распродается. Я уж не говорю о замечательных литературных достоинствах вашей книги: я прочел ее с увлечением, она проникнута подлинной поэзией, с чем я вас искренне поздравляю... Как же вы хотите, чтобы при таких условиях мы закрывали глаза на вред этого сочинения, ведь вы призываете к ниспровержению нашей святой веры и к разрушению римской церкви!
Пьер остолбенел от изумления.
— К разрушению римской церкви? Великий боже! Но я же хочу, чтобы она обновилась, утвердилась на веки, вновь стала владычицей мира!
В порыве пламенного энтузиазма, Пьер опять начал защищаться, горячо доказывать свою правоту: он верит, что католичество вернется к ранней христианской общине, почерпнет новую жизнь в заповедях Иисуса Христа; папа, отказавшись от светской власти, станет духовным властителем всего человечества, силою милосердия и любви он спасет мир от угрожающего ему страшного социального кризиса и приведет его к истинному царствию божию, к вселенскому братству христианских народов, слившихся в единый народ.
— Неужели святой отец может отвергнуть мою книгу? Разве я не выражаю его собственные сокровенные мысли, которые уже многие начинают угадывать? Единственная вина моя, пожалуй, в том, что я высказываю их слишком рано, слишком открыто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253