В следующее мгновение оба товарища направили на эскимосов свои револьверы.— Если придется стрелять, не убивай! — скомандовал Мак-Вей.Вождь показывал на Маленькую Тайну, и его резкий голос все повышался, переходя в крик. Вдруг он подался назад и схватил свой дротик. Непроизвольно раздалось два выстрела из автоматических револьверов. Дротик упал на пол, и с пронзительным криком, выражавшим наполовину боль, наполовину какое-то приказание, вождь бросился обратно к дверям: из его раненой руки струилась кровь. Остальные выскочили следом за ним, и Пелетье закрыл дверь и задвинул засовы. Когда он вернулся, Мак-Вей устраивал внушительную баррикаду у окна. Девочка смотрела на них и улыбалась.— Так это тебя, — сказал Мак-Вей, подходя к ней, — так это тебя они хотят похитить? А? Хотел бы я знать, почему?Лицо Пелетье горело от возбуждения. Он снова зарядил свой револьвер. Глаза его сверкали торжеством, когда он встретил вопросительный взгляд Мак-Вея.Они стояли и слушали. Слышен был по-прежнему однообразный грохот льда, но ни малейшего звука не доносилось от толпы людей и собак.— Мы дали им урок, — сказал Пелетье, улыбаясь с уверенностью человека, чувствующего себя на фут выше этих маленьких черненьких человечков.Билли указал на дверь.— Эта дверь единственное место, уязвимое для их пуль, — сказал он, как будто не слышал Пелетье. — Держись дальше от нее. Я не думаю, чтобы их пули могли пробить бревна стен. Твоя скамейка вне выстрелов и потому безопасна.Он подошел к Маленькой Тайне, и на его серьезном лице появилась улыбка, когда она протянула ему навстречу руки.— Так вот как! Это из-за тебя! — сказал он, лаская ее мягкие кудри и нежное личико. — Они хотят отнять тебя. Ну, они могут получить наши запасы, меня, пожалуй, но… — он взглянул на Пелетье и встретился с ним глазами, — но будь я трижды проклят, если они добудут тебя!Внезапно тишину нарушил резкий ружейный залп. Слышно было, как пули ударяются о бревенчатые стены. Одна пробила дверь и вырвала кусок доски толщиной с руку. Когда Мак-Вей увидел пробоину, он засмеялся. Пелетье уже слышал раньше такой смех. Он понимал его значение. Он знал, что значит мертвенная бледность Мак-Вея. Это был не страх, а что-то гораздо более опасное. Его собственное лицо пылало. В этом сказывается различие между людьми.Вдруг Мак-Вей бросился через опасную полосу в другую часть хижины.— Если это тебя забавляет, так пожалуйста! — крикнул он. — Теперь, если тебя разбирает охота сражаться, тогда, черт побери, можешь стрелять!Последние слова относились к Пелетье. Билли всегда начинал чертыхаться, когда дело становилось серьезным. Глава XI. ОПАСНАЯ НОЧЬ Пелетье в своей части хижины начал стрелять, пробуравив узенькое отверстие между двумя бревнами. Когда оба мужчины воспользовались амбразурами, из которых можно было обстреливать берег, стрельба снаружи прекратилась. Но почти сейчас же она началась снова, глухая, с красными вспышками, показывавшими местонахождение эскимосов, которые спрятались за гребень, тянущийся вдоль залива. Выпустив последний из пяти зарядов своей винтовки, Билли отложил ее и повернулся к Пелетье, который заряжал свою.— Пелли, я не хочу каркать, — сказал он, — но это конец царства закона на мысе Фелертон и для тебя и для меня. Смотри сюда!Он поднял дуло своей винтовки к бревну над головой. Пелетье увидел свежую пробоину.— Они добыли где-то оружие крупного калибра, — продолжал Билли, — а сами спрятались за пригорок, где они могут быть в полной безопасности. Как только рассветет настолько, что можно будет видеть, они продырявят нашу хижину, как старый сыр.Как бы в подтверждение справедливости его слов, раздался выстрел, и пуля пробила стену так близко от Пелетье, что осколок дерева попал ему в щеку.— Я знаю этих маленьких дьяволов, Пелли, — сказал Мак-Вей. — Если бы это были нуна-талмуты, их можно было бы испугать простой ракетой. Но это когмолоки. Они перебили команды дюжины китоловных шхун, и я не удивляюсь, если они добыли ребенка каким-нибудь таким способом. Они нас теперь не выпустят живыми, если бы даже мы выдали им ее. Они знают, как опасно оставлять свидетелей против себя. Если бы нас убили и сожгли наш дом, кто бы мог рассказать, что с нами случилось? У нас остаются две возможности…Раздался новый залп, и еще одна пуля попала в комнату.— …две возможности, — продолжал Билли, совсем потушив слабо горевшую лампу. — Мы можем остаться здесь и умереть… или бежать.— Бежать.Это было неизвестное на службе слово, и в голосе Пелетье прозвучало сразу и удивление и удовольствие.— Да, бежать! — спокойно сказал Билли. — Бежать ради спасения ребенка.В хижине было почти темно, и Пелетье подошел ближе к товарищу.— Ты думаешь?..— Это единственный способ спасти ребенка. Мы могли бы отдать им ее, а потом отбить ее у них… но это значило бы, что она вернется опять к эскимосам и, может быть, нам никогда не удастся найти ее вновь. У них и люди и собаки замучены, а у нас силы свежие. Если бы нам удалось вырваться из хижины, мы могли бы уйти от них.— Тогда бежим, — сказал Пелетье.Он подошел к Маленькой Тайне, которая сидела молча на скамье, и взял ее на руки, загораживая ее своей спиной от пуль, которые могли пробить стены.— Мы убежим, дорогая моя крошка, — пробормотал он, улыбаясь, в ее кудри.Билли начал укладываться, Пелетье посадил Маленькую Тайну на прежнее место и стал запрягать шесть собак, поставив их по стене, с одноглазым героем Казаном во главе. Стрельба снаружи прекратилась. Очевидно, эскимосы решили приберечь свои заряды.Через четверть часа сани были уложены. Пока Пелетье прикреплял постромки, Мак-Вей закутал Маленькую Тайну в ее толстую меховую шубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50