— решительно заявил Смит. — Он будет здесь, как только… — он неторопливо повернулся в сторону Кейта, — как только мистер Коннистон явится к нему с приказом об аресте.Его глаза ни на миг не отрывались теперь от лица Кейта, которому вдруг почудилось странное выражение в его лице. Какие-то новые, едва ощутимые нотки задрожали в его голосе, и уже снова заиграли его пальцы, но не так, как они играли несколько минут назад, когда он смотрел на Мириам Киркстон. И тотчас же — на одно мгновение — его глаза превратились в две узенькие щелочки, из которых выглядывали оба зрачка не шире двух кончиков заостренного карандаша. Последнее, что заметил в Смите Кейт, были эти ужасные глаза, которые, казалось, наполовину вырвали душу из его тела.Смит низко склонил голову, когда бесшумно, как и прежде, направился к двери.— Вот чертов паренек! — воскликнул Мак-Довель, когда дверь закрылась. — Стоит ему только выйти из комнаты, как у меня остается впечатление, точно в комнате побывала змея. Он все еще по-прежнему ненавидит вас, Коннистон. За три года в этом отношении не произошло никаких перемен. Он ненавидит вас, как отраву. Я уверен, что он убил бы вас при первой возможности, если б знал, что все сойдет для него благополучно и что он успеет вовремя скрыться. А вы… правду сказать, вы стояли как самый настоящий дурак, крутили усы и улыбались! Ну, знаете, на вашем месте я поступил бы совершенно иначе.Кейт мысленно задал себе вопрос: почему и за что Смит возненавидел Коннистона? Мак-Довель ничего больше не прибавил и, таким образом, не разъяснил создавшегося недоразумения.Он собрал все бумаги, разбросанные на столе, и угрюмо усмехнулся:— Раз Смит подтвердил, то у меня нет уже никаких сомнений в том, что это действительно Ларсен.А затем — его интересовала только эта единственная мысль — он спросил Кейта:— Вы как решили, Коннистон: думаете немедленно приступить к исполнению своих обязанностей?— Если не ошибаюсь, в моем распоряжении имеется еще один месяц, — ответил Кейт, — я предпочел бы вступить в должность по истечении этого срока.— Очень хорошо! — одобрительно воскликнул инспектор. — Я надеюсь, что за этот месяц мне удастся выхлопотать вам чин сержанта. А до того вы совершенно свободны и можете делать все, что вам заблагорассудится. Между прочим, вы знаете Брэди, нашего агента? Сейчас он поднялся вверх по Макензи по делам, и у меня хранится ключ от его хаты. Я понимаю, Коннистон, что вы предпочли бы устроиться в своей собственной квартирке, но эта понравится вам, а Брэди будет мне благодарен за то, что я сэкономил для него тридцать долларов квартирной платы за месяц. Конечно, наши казармы — к вашим услугам, но мне думается, что вам будет удобнее во время отпуска пользоваться более уютным помещением. Имейте в виду, что вы найдете там все, что нужно, начиная с ванны и кончая щипцами для орехов. К тому же у меня имеется на примете один японец, который превосходно готовит и вам очень пригодится. Что скажете, дружище, по этому поводу?— Чудесно! — вскричал Кейт. — Ничего лучше и не придумать! — Он добавил: — Я сейчас же иду туда, и если вы будете так любезны и пришлете мне вашего японца, то я буду бесконечно благодарен вам. Вы можете сказать ему, чтобы он заодно захватил все необходимое для обеда.Мак-Довель передал ему ключ. Спустя десять минут он уже исчез из виду и подымался по зеленому откосу, ведшему к бунгало Брэди.Несмотря на уверенность в том, что он не совсем блестяще сыграл первую часть своей партии, он понимал, что известную победу он все же одержал. Энди Дюгган не признал его, а золотоискатель был когда-то одним из самых близких его друзей. Мак-Довель, со своей стороны, встретил его вполне дружелюбно, хотя бы чисто внешне. А что касается Смита…Смит смущал его более всех и всего и теперь определенно омрачал его настроение. Как он ни старался, он никак не мог прогнать стоящий в глазах образ Смита, выходящего из комнаты инспектора. Он все еще видел его глаза, страшные и острые, как кончики карандашей, и прокалывающие его насквозь. В них не было ненависти — Кейт ни минуту не сомневался в этом, но он прочел в них выражение, которое никак не мог бы описать.Ему казалось, что это была пара искусственных, механических глаз, чрезвычайно умело вправленных в голову такого же искусственного чудища. Когда эти глаза фиксировали его, он подумал, что в них сосредоточилась вся могучая сила Х-лучей.Но Смит был человеком, и человеком весьма ловким и одаренным. Безупречность его речи и манер заставляли предполагать все, что угодно, и в этом отношении фантазии предоставлялись неограниченные возможности. В нем было что-то раздражающее, волнующее.Вот о чем думал Кейт, подымаясь в бунгало Брэди. Он делал похвальные усилия сбросить с себя тяжелое душевное бремя и подавить подозрение, что он не без потерь вышел из-под обстрела тяжелой батареи Смита. Чисто физическими мерами он пытался объяснить и изменить свое моральное состояние и прежде всего закурил одну из сигар, которыми на дорогу угостил его Мак-Довель. Ему было очень приятно чувствовать сигару в зубах и вдыхать ее сладкий аромат.Выйдя на вершину холма, на котором стоял домик Брэди, он остановился и стал озираться вокруг. Чисто инстинктивно его глаза обратились на запад. В этом направлении под его ногами лежала добрая половина города, и поросшие лесом холмы, и часть реки, и зеленые груди прерий. Его сердце забилось сильнее, когда он стал смотреть вниз, где на расстоянии полумили он увидел небольшую чащу, издали похожую на парк, в глубокой тени которой находился его старый, отчий дом, припавший к реке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61