Еще никогда ее глаза не сияли так, как теперь, а лицо ее горело таким пышным румянцем, какого он до сих пор не замечал на нем. Было что-то новое в этом румянце, но Кейт не мог еще разобраться в оттенках. Он не успел еще оторвать от нее изголодавшегося взора, как она издала легкий крик, снова припала к его груди и спрятала на ней свое лицо.А он продолжал шептать одно и то же слово, одно и то же, точно никак не мог найти других…— Мэри… Мэри… Мэри…Дюгган постоял, постоял на пороге и наконец понял, что им сейчас не до него. Они не обращали на него ни малейшего внимания, и он вышел, расседлал кобылу Кейта, стреножил обеих лошадей и привесил им на шею колокольцы, причем все время не переставая что-то бормотал себе под нос. Лишь спустя полчаса, когда он справился со всеми своими делами, он снова подошел к хижине, позвякал упряжью, желая дать знать о своем присутствии, и увидел появившуюся на пороге Мэри-Джозефину. Она сияла как солнце. Чудесные волосы рассыпались по ее плечам и частью покрыли Джона Кейта, который выступал вслед за ней. Когда она заговорила с Дюгганом, тому показалось, что где-то близко щебечет птичка. Она подошла к нему, пригладила его вихрастую красную бороду, откинула со лба рыжие волосы и поцеловала его в скулу — единственное местечко, на котором не было волос.— Ах ты… — начал он, не в силах найти более подходящее слово, — ах ты милая девочка…Кейт схватил его руку и крепко пожал ее.— Энди, старый лгун! — воскликнул он. — Твое счастье, что ты так стар, что чуть ли не в отцы мне годишься. В противном случае я здорово отдубасил бы тебя! — Он смотрел на него блестящими от счастья глазами и радостно продолжал: — Отдубасил бы я тебя только потому, что страшно люблю… тебя. Ведь это ты вернул мне счастье, тебе я обязан таким прекрасным днем… днем, который…— …который останется мне памятным на всю жизнь! — закончила за него Мэри. — Ведь ты это хотел сказать… Джон?Она произнесла его имя очень робко, почти стыдливо, ибо оно впервые за все время сорвалось с ее уст. Она сказала это и прижалась щечкой к его плечу. И в присутствии Энди Дюггана, нисколько не стыдясь его, Кейт поцеловал девушку.Через несколько часов, когда весь мир озарился светом звезд и блистательной луны, Кейт и Мэри сидели вдвоем на небольшой лужайке. Кейту казалось, что он видит продолжение вчерашней ночи, но измененной настолько, насколько могла желать того самая пламенная фантазия. Снова в воздухе мягко, едва слышно колыхались звуки, словно где-то играла потихоньку музыка. Снова доносился рокот и журчание текущих вод и слышался таинственный шепот переговаривающихся между собой гор. Над ними немыми стражами застыли белоснежные пики горной цепи, а под их ногами простирался необозримый ковер, сотканный из нежнейших трав и сладко пахнущих полевых цветов.— «Долина грез»! — так назвала это место Мэри, и голос ее дрожал от счастья. — Мы впредь только так и будем ее называть. Ведь мы всегда только о ней и мечтали. Теперь наша мечта осуществилась!— Значит, в ту ночь ты хотела бежать вместе со мной? — с удивлением спросил Кейт. — Ты хотела сопутствовать мне? Как странно!— Конечно хотела! — ответила Мэри. — И ничего странного в этом нет. Я не слышала, как ты ушел. Мне надоело ждать, я подошла к твоей двери и начала прислушиваться. Затем я постучала, назвала тебя по имени и только тогда, когда ты не отозвался на мой зов, я вошла в твою комнату.— Господи, Боже мой! — вскричал Кейт. — После всего того, что я сделал, после того, как я прибежал к тебе весь окровавленный, ты готова была… бежать с человеком, который был определенно обречен на травлю?!— Послушай, Джон, дорогой мой! — она взяла его руку и крепко пожала. — Джон, мальчик мой, я должна кое-что рассказать тебе.Он молчал и в ожидании пристально смотрел на нее.— Я просила Дюггана ничего не говорить тебе, если ему удастся набрести на твой след. Этот секрет я хотела лично поведать тебе, и вот почему я взяла с него слово. Правду сказать, я удивляюсь, каку него хватило сил молчать. Но не в этом дело.Она еще теснее прижалась к нему и крепче прежнего сжала его Руку:— Видишь ли, Джон, вскоре после того, как ты убил Смита, случилось несколько весьма неприятных и вместе с тем важных вещей. Во-первых, весь пост озарился пламенем, и оказалось, что горит дом Смита. Я была до того потрясена всем случившимся, и у меня так болело сердце за тебя, что я все время сидела у окна, не в состоянии двинуться с места. Сколько времени я так сидела, не могу тебе в точности сказать, но вдруг дверь распахнулась, и ко мне вбежала Мириам Киркстон, за которой спешил Мак-Довель. Господи, Боже мой, я никогда в жизни не слышала, чтобы так ругались, как ругался Мак-Довель, когда узнал, что ты бежал. Мириам Киркстон бросилась к моим ногам и зарылась лицом в мои колени. Инспектор долго бегал из угла в угол, наконец повернулся с таким видом, точно хотел слопать меня на месте, и выпалил следующее: «А известно ли вам, мисс, что этот дурак Джон Кейт вовсе не убивал судью Киркстона?»Наступила пауза, во время которой Кейту показалось, что он окончательно лишился рассудка. А Мэри продолжала свой рассказ так, точно речь шла о сегодняшнем закате солнца:— Конечно, с твоих слов я давно составила себе достаточно ясное представление о Джоне Кейте и во всяком случае не считала его типичным разбойником-душегубом. Видишь ли, Джон, благодаря твоему воздействию, я мало-помалу полюбила Джона Кейта. Но я уклонилась в сторону. Словом, случилось следующее. Во время ночной схватки с Киркстоном ты не убил старика, а только тяжело оглушил его. После твоего бегства отец с сыном поругались, что с ними случалось очень часто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61