Берега Среднего Нила и соседние земли были тогда плодородными, а климат – умеренным. Даже в период Среднего царства, после 2000 года до н.э, жители нижней Нубии (народы так называемой группы С, жившие на территории современного Судана), пасли большие стада скота на землях, столь засушливых теперь.
Ранние египетские правители направляли свои взгляды на юг, стремясь завоевать новые земли. История их южных экспедиций идет рука об руку с их общей историей и историей их потомков. Возникнув на стыке культур Африки и Азии, династический Египет всегда сохранял связь со своими южными соседями.
Так же существовали длительные отношения с ливийскими скотоводческими племенами, жившими в саваннах к западу от Нила, где сейчас простирается мрачная Сахара, но эта связь никогда не была прочной. Краткие записи, сохранившиеся с той поры, носят случайный характер и связаны с военными действиями. То немногое, что можно из них узнать, относится к результатам археологических раскопок на месте ливийских и карфагенских поселений вдоль северного побережья Африки и ливийских поселений на территории Сахары. Одно из самых интересных открытий Анри Лота, сделанное им посреди скал и глубоких ущелий плато Тассили в центральной Сахаре, свидетельствует о египетском влиянии в этом отдаленном и заброшенном месте. (Об этом мы уже рассказывали в нашей книге.) За шестнадцать месяцев работы в жаре и холоде среди этих скал он и его коллеги обнаружили множество наскальных рисунков, в которых ясно просматривается египетский антропологический тип. Они даже обнаружили в этом безводном месте пять изображений египетских лодок.
Западные контакты в отличие от южных оставили после себя записи о завоеваниях, а не о поселениях. Скорее всего, это фрагменты рукописей, посвященных факту, что ливийцы, воевавшие с Египтом, видели и слышали о жизни на Ниле. Нет свидетельств того, что египетские экспедиции когда-либо достигали плато Тассили, но нет и доказательств, что они этого не делали. Про события этой далекой истории, столь мало знакомой нам, немного можно сказать наверняка. Всего несколько лет тому назад отрицалось, что в древней Сахаре когда-либо были колесные транспортные средства. Сейчас доказано, что наскальные изображения лошадей и двухколесных колесниц существуют на противоположной Феццану стороне пустыни, к северу, в скалах, чьи юго-западные склоны спускаются прямо к Нигеру. Более того, эти запряженные лошадьми колесницы иногда нарисованы не в египетской манере, а в позе «летящего галопа», как это было принято на древнем Крите, и Лот предполагает, что те же самые «народы моря», прибывшие с Крита и соседних с ним островов, захватившие Египет около 1200 года до н. э., передали свои навыки езды на колесницах ливийцам, с которыми были знакомы. Впрочем, мы начинаем повторяться…
Существует много доказательств того, что египетские экспедиции отправлялись далеко вверх по течению Нила и путешествовали вдоль южного побережья Красного моря. Оставшиеся рукописи весьма многочисленны, интересны и полны разнообразных полезных подробностей. Египетские торговцы и солдаты часто достигали Пунта и Куша – на их месте сейчас расположены Эфиопия, Сомали и Судан. Возможно, в своих путешествиях они заходили еще дальше и достигали берегов озера Чад, лесов Конго и нагорий Уганды. Если так, то они не оставили после себя ни слова, ни знака, говоривших об этом. Несмотря на всю смелость египетских предприятий, их прямое влияние не простиралось дальше нижних и средних долин Нила. Главными распространителями верований, идей и изобретений являлись не сами египтяне, а народы Куша и Северной Африки.
Но эти южные экспедиции оставили глубокий след в истории. Египтяне с поразительной настойчивостью, упрямством, инициативностью и сноровкой отправлялись на юг, где торговали, вели войны, обращали людей в рабство и возвращались домой спустя долгие месяцы, чтобы поведать о более или менее удивительных вещах. Основатель пятой династии (около 2500 г. до н. э.), Усеркаф, победно нацарапал свое имя на скалах, окружавших первый из порогов неподалеку от современного Асуана, в шестистах километрах южнее дельты. Следующий фараон, Сахура, послал корабли по Красному морю к стране Пунт, оставив после себя самое раннее известное сообщение о непосредственном контакте с той далекой землей, хотя еще у сына Хеопса был раб из Пунта. Эти корабли Сахуры возвратились с запасами мирры и эбенового дерева, а также металла – по всей вероятности, электрума, – природного сплава золота и серебра. Еще одна экспедиция пятой династии отправилась в Пунт под предводительством Бурдеда, царского казначея. Среди предметов, привезенных ими домой, был «карлик», похожий на предков пигмеев Центральной Африки, живших тогда, по всей видимости, гораздо севернее, нежели сейчас.
Фараоны шестой династии (около 2423 – 2242 гг. до н. э.) упрочили эти торговые связи путем прямых завоеваний. Пепи I имел такое влияние на Нубию – страну, расположенную за первым порогом, к югу от Асуана, – что властным представителям южной египетской знати удалось силой завербовать большое число чернокожих в армию фараона. Само собой разумеется, этих наемников использовали в основном не в их родной стране, а в Северном Египте. Спустя века этому примеру следовали многие завоеватели, используя новобранцев из покоренного народа. К тому времени путешественники уже научились переправлять корабли через камни первого порога, и связи множились. Меренра, предпоследний фараон шестой династии, решил, что стоит проделать этот путь самому, и рельеф на скалах водопада изображает его облокотившимся на посох, в то время как нубийские (скорее всего) старейшины смиренно склоняются перед ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79