– Могу я немного попить?
– В доме. Еды у них нет, поэтому не спрашивай.
Женщина провела его внутрь. В кресле-качалке сидела старуха. Она кивнула ему. Женщина набрала из бадьи, что стояла на кухне, стакан воды. Он тут же осушил его, и она налила ему еще.
– Вы говорите по-английски?
– Немного.
– Как вас зовут?
– Мария.
– Вы знаете Сантану?
– Кого?
Йоук кивнул головой в сторону двора.
– Сантану.
– А, Пабло. – Она улыбнулась. – Он мой брат.
– Спасибо. Gracias. – Йоук протянул ей пустой стакан.
– De nada.
Сантана ждал в машине. Йоук обошел вокруг и открыл переднюю дверцу.
– Садись сзади, – сказал ему Сантана. – Мария поедет с нами.
Йоук, стряхнул, как мог, пыль с заднего сиденья и сел. Вонь куриного помета не будет так досаждать, если ехать быстро и с открытыми окнами. Мария вышла из дома, неся в руках четыре пластиковые бутылки с водой. Положив их в багажник, она уселась рядом с братом.
Когда они выезжали со двора, Йоук услышал, как скрежещет трансмиссия или дифференциал. А может, и то, и другое.
– Эта штука никогда не дотянет до Гаваны.
– Все-таки быстрее, чем на своих двоих.
Проехав примерно милю, они выбрались на асфальтированную дорогу в две полосы, которая вела с востока на запад. Первые несколько часов машина продвигалась неплохо – они ехали со скоростью двадцать пять – тридцать миль в час, прикинул Йоук. Стрелка стояла мертво. Несколько машин на дороге тоже направлялись на запад. Грузовики для перевозки сахарного тростника были набиты людьми. Старые колымаги, от которых остались одни только рамы. Иногда встречались кучки людей, двигавшихся вдоль дороги в том же направлении. Яркое солнце освещало поля сахарного тростника, простиравшиеся до самого горизонта на север и на юг от дороги. То там, то здесь виднелись пустые хижины – в них не осталось ни курицы, ни поросенка. Через два часа они въехали в город. Это был настоящий город, с улицами и толпами людей на них. Потребовался час, чтобы пробраться сквозь заторы. Сантана высунулся из окна и крикнул, обращаясь к людям, стоявшим в дверях и слушавшим радио:
– Que pasa?
– Тюрьмы открыли, – наконец, сообщил Сантана Йоуку. – Охрана отказалась стрелять в людей, которые освобождали заключенных.
На западной окраине города дорога оказалась забитой шедшими людьми: мужчинами, женщинами, детьми, стариками, калеками. Поток людей, двигавшихся на запад, уплотнялся с каждым перекрестком дорог, с каждой деревней.
«Шевроле» шел чуть быстрее, чем люди, которые неохотно расступались перед ним, давая дорогу, и снова смыкались сзади, как вода в кильватере корабля. Радиатор закипел около полудня.
Все трое выбрались из машины и уселись позади нее, спрятавшись в узкой полоске тени, а поток людей все тек мимо них. Кое-кто нес кур или уток, связанных за ноги. Иногда проходил кто-нибудь с поросенком на плечах.
Йоук утерся полой рубашки и помочился прямо у дороги. Остальные поступали так же. Никакого стеснения – просто больше негде. Он стоял спиной к дороге, смотрел на тростниковые поля, простиравшиеся на многие мили вокруг и вдыхал сладковатый запах краснозема.
Проехал армейский грузовик, тоже на запад. Помимо военных, плотно сидевших в кузове, в нем было немало гражданских, домашней птицы, детей – кого угодно. Йоуку пришла в голову мысль, что грузовик, медленно пробирающийся через людское море, напоминает Ноев Ковчег. В кузове он увидел козла, над головами людей торчали стволы винтовок, за машиной клубились выхлопные газы и пыль.
Через несколько минут струя пара, бившая из натруженного двигателя «шевроле», поутихла. Они долили в радиатор воды из бутылок, взятых с собой, закрыли и закрепили крышку, затем Сантана уселся за руль и попробовал запустить двигатель. Тот неожиданно заработал. Йоук воздел к небу руки во благодарение Сантане и занял свое место сзади среди куриного помета.
К концу дня радиатор окончательно вышел из строя. Из-под капота вырывались клубы пара.
Они столкнули автомобиль с дороги в тростник и взяли с собой все, что можно было унести. Йоук не мог не взять компьютер. Зубную щетку и бритву он вынул из сумки и положил в карман. Деньги и паспорт уже лежали там. Сменил рубашку и носки. Остальное бросил.
Пока Йоук стоял у дороги и ждал остальных, появился еще один армейский грузовик. На левом переднем крыле лицом вперед сидела молодая смуглая женщина в расстегнутой блузке и кормила грудью ребенка, ее длинные темные волосы развевались на ветру. Все свое внимание она сосредоточила на ребенке. В лучах вечернего солнца она казалась облитой золотом. Йоук застыл, будто пригвожденный к месту видением мадонны, пока грузовик не скрылся вдали.
Его спутники уже двигались вместе с толпой на запад. Джек ослабил ремешок компьютера и пристроился следом.
В сумерках, когда закат еще догорал на горизонте, они вышли к сожженному бронетранспортеру советского производства, стоявшему примерно в пятидесяти футах от дороги, в дренажной канаве. Йоук подошел взглянуть.
Ракета пробила аккуратную дыру в боковой броне, а взрыв и пламя довершили остальное. Повсюду валялись обожженные, изувеченные тела – всего около дюжины. Несколько относительно нетронутых тел лежало на краю канавы. В них стреляли сзади. В спине у каждого было по маленькому аккуратному отверстию. Очень по-военному. Тела начали вздуваться. Одежда на трупах натянулась, словно барабан.
Один из них выглядел очень молодо, совсем еще мальчишка. Мухи роились у его рта, глаз и ушей. Порыв ветра донес до Йоука зловоние.
Он отшатнулся от канавы, и его вырвало. Сантана и Мария ждали его. В сгущающихся сумерках они снова влились в человеческую реку, устремившуюся на запад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177