Мертвая бездушная пустота.
— Пропустите скорей. Дайте же пройти!
Мать плакала и суетилась, расталкивая столпившихся зевак. Несколько местных старушенций, дрожа от любопытства, пялились на бесплатное зрелище. Отец быстро пронес девушку в машину и сел рядом. — Поехали скорей! Да скорей же! — Врач с медсестрой быстро запрыгнули внутрь, машина зарычала и покатилась прочь.
Димбо на ватных ногах подошел к безутешной матери. Та, закрыв лицо руками, медленно брела к лестнице.
— Вера Владимировна! Извините пожалуйста. Это я, Дима. Мы сегодня встретиться хотели… А что случилось-то? Извините пожалуйста…
Убитая горем женщина только вздохнула на ходу.
— Сами ничего не понимаем. С утра веселая была, тебя ждала. Мы тут и стол накрыли… А полчаса назад говорит: — Проверю-ка я почту, может письмо пришло от Димки. — От тебя значит. Села за этот компьютер проклятый и не встает. Я окликаю — не слышит. Подошла, а она…
Мать снова разрыдалась. — Извини уж, Дима…
— Да-да, я понимаю… До свидания, Вера Владимировна, пойду я…
Он повернулся и стал тихо спускаться по лестнице.
Глава 24
Стояла глубокая ночь. В темной, освещаемой слабыми отблесками луны, комнате было тихо. Лишь монотонное тиканье старого будильника привносило какие-то звуки в эту унылую сонную атмосферу.
На диване лежал одетый парень. Он запрокинул руки за голову и уставился в потолок немигающими глазами. Казалось, что он спал. Минута шла за минутой, а он все так же лежал, безмолвный и неподвижный. Вдруг он поднял затекшую руку и смахнул рукавом что-то со щеки. Затем с другой. Громко шмыгнул. И снова замер, повернувшись на бок.
На лестнице послышались шаги. Зазвенели ключи, и кто-то стал осторожно отпирать замок. Дверь открылась, заскрипела и зашуршала одежда. Послышалось веселое насвистывание, и ночной гость просочился в свою комнату. Там он устало завалился на диван и прямо лежа стал скидывать с себя одежду.
Вдруг дверь открылась и зажегся свет. На пороге стоял растрепанный парень. Его лицо сильно осунулось, глаза были красные и влажные.
— Ты чего, Димон? — Старший изумленно взирал на странного полуночника. — Не спится что ли?
— Не спится, Толя…
Димбо прошел вперед и присел на стул. Толян покачал головой, понимая, что это все неспроста.
— Ревел что ли? Непохоже на тебя. Что стряслось-то? С предками что-то?
— Да не, тут другое. Помнишь, я говорил тебе, что видел это пятно?
— Какое еще пятно ночью? Ты вообще съехал, братишка?
Димбо терпеливо продолжал:
— Я вспомнил. Больницу показывали в Америке. Девушка там была. Как зомби, вообще никакая. Только глаза моргают. Сказали, от компа оттащили в таком виде…
— Ну-ну, гони дальше. — Толян прищурился. Он тоже слышал про такие штуки.
— Так это она была. Я видел на ней это пятно. Да и внешне тоже узнал. Она это, Толя, сто процентов!
Брат задумчиво потер лоб.
— Понял. Так это что, в игрушках живые… души бегают что ли?
— Получается, что так.
— Ну дела… — Он усмехнулся и покачал головой. — Прямо как в кино. А чего ты собственно так расстроился-то? Совесть замучила что ли? Так эту девчонку и без тебя уже раз сто шарахнули. И еще шарахнут. Чего ты так переживаешь-то? Разревелся как маленький…
Димбо почувствовал, как снова подступает к горлу ком. Глаза стали быстро влажнеть.
— Толя… сегодня днем Олю туда… прихватило…
— Эх ни хрена себе! — Он скинул ноги с дивана и впился глазами в брата. — И что?
— На скорой увезли. Она точь в точь как по телеку. Вообще никакая. Мать сказала, письмо хотела принять… от меня… ну и…
Он перестал сдерживаться и снова разревелся.
— Ну дела, ну дела! — Толян сочувственно смотрел на убитого горем парня. — Жаль ее, хорошая была девчонка.
Димбо вдруг резко поднял голову. Его лицо стало решительным и упрямым.
— Не «была», Толя! Понимаешь, не «была»! Еще не все потеряно! Еще ничего не потеряно!
Глаза брата резко сузились, губы поджались. Жестко глянув на младшего, он медленно процедил:
— Я понял. Туда хочешь? Так перебьешься! Щас я этот ящик из окна выброшу, усек?
— Толя!…
— Я тебе не Толя, а Анатолий Игоревич! Понял? Я сказал — никуда не пущу, все!
Димбо в упор смотрел на брата, его глаза уже были совсем сухие.
— А ты знаешь, пока мы тут сидим, в нее ножами тычут, пули садют, ногами затаптывают…
Тот растерянно осекся и замолчал.
— Пойми, Толя, я не смогу с этим жить. Как я смогу с этим жить? Ты бы смог бы?
Брат пожал плечами.
— Сложный вопрос… Ответить трудно. Но сейчас не обо мне речь. Так что ты надумал-то?
— Ну что… доберусь до ихнего сайта, там видно будет. Мне помощь твоя нужна, брат. Сколько я там буду — неясно. Ты прикрой меня тут. Тело в больничку увезут, вот и пусть там лежит. А ты хотя бы раз в день к сети подключайся, только осторожно. И фару не забудь. Как только вернусь, дам знать. Тогда по-любому меня обратно домой и к ящику. А там разберемся. Ну так как?
Он напряженно смотрел на брата. Тот обреченно развел руки.
— Вот втравил ты меня! Не дело все это, ох не дело… Если бы предки про этот базар слышали… Ладно, возьму грех на душу. Ну смотри, Димыч, только попробуй не вернуться! Я сам туда полезу, мало не покажется. Понял?
Димбо улыбнулся, глядя на могучего бойца.
— Да понял, чего уж не понять? Спасибо тебе, Толя!
— Да не за что пока…
Экран светился все сильней и сильней. Жуткое красное марево разгоралось с каждой секундой, становясь все ярче и глубже. Димбо почувствовал, как его начинает затягивать в эту бездонную всепоглощающую дыру.
— Ну все, брат, поехал я. Не поминай лихом!
— Давай, Димыч, сделай их там! Ни пуха тебе!
— К че…
Он не успел договорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80