– Мой хозяин спит, как сытый тюлень, – сказал Пандарас. – Он не проснется, пока ты не приставишь ему нож к горлу.
Пандарас впустил Йаму назад в трактир через заднюю дверь и провел его наверх. Он приложил палец к губам и неслышно поднял щеколду. Нож испускал слабое голубое сияние, и входя в душную комнату, Йама поднял его над головой, как свечу.
Хозяин храпел под смятой простыней на огромной кровати с пологом, которая занимала почти всю комнату. Другой мебели не было. Йама потряс его и сел. Простыня соскользнула с его голой груди и задержалась на брюхе. Когда Йама поднес кончик ножа к его лицу, трактирщик вдруг улыбнулся и сказал:
– Ну, давай, убей меня. Не убьешь, так я напущу на тебя магистраторов.
– Тогда тебе придется рассказать им, что на одного из постояльцев напали прямо у него в комнате, – заметил Йама. – Кстати, там наверху лежит труп.
Хозяин трактира бросил на Йаму хитрый взгляд. Голубое мерцание ножа мягко отражалось в его круглых черных глазах и отсвечивало на вставших торчком светлых волосах.
– Ну, разумеется, труп, – сказал он, – иначе тебя бы здесь не было. Сиг работал не на меня, ты ничего не докажешь.
– Тогда откуда же ты знаешь его имя?
Хозяин пожал плечами, это выглядело как небольшое землетрясение:
– Сига все знают.
– Значит, все должны знать и про вашу сделку. Отдай мой реал, и я сразу уйду.
– А если не отдам, что ты тогда сделаешь? Если меня убьешь, то тебе самому его не найти. Почему бы нам не выпить по стаканчику бренди и не обсудить все спокойно? Мне бы пригодился такой ловкий малый, как ты. Есть много способов приумножить твои деньги, и я их почти все знаю.
– Я слышал, ты обманываешь клиентов, – заговорил Йама, – а те, кто обманывает, всегда боятся, что их тоже обманут, я думаю, мою монету ты мог спрятать только в этой комнате, ведь ты никому не доверяешь. И скорее всего под подушкой.
Тут хозяин сделал выпад, и что-то ударилось о нож Йамы. Комната наполнилась ярким светом, а трактирщик громко вскрикнул.

* * *

Чуть позже трактирщик бесформенной тушей приткнулся к спинке кровати, избегая встречаться с Йамой взглядом. Рука его сильно кровоточила, он, правда, обернул ее простыней, прежде чем броситься отнимать нож, тем не менее порез был очень глубоким. Но он не думал о ране, как не задумывался и о вопросах, которые задавал Йама. Он, не мигая, вглядывался в нечто, исчезнувшее почти тотчас, как появилось, и только все повторял:
– У него нет глаз. Волосы, как паутина, и нет глаз… Йама поискал под валиком кровати и под матрацем, а потом вспомнил, как сам прятал карту в своей комнате в замке, и стал рукояткой ножа вскрывать одну за другой доски пола, пока не нашел одну, прибитую совсем слабо, под которой трактирщик спрятал золотой реал. Ему пришлось пригрозить толстяку ножом и возвращением призрака, чтобы тот перевернулся, и Йама смог заткнуть ему рот и связать большие пальцы рук полосой, оторванной от простыни.
– Я только забираю свое, – уходя, сказал Йама. – Не думаю, что тебе причитается что-нибудь за гостеприимство. Тот дурак, которого ты послал меня ограбить, мертв. Радуйся, что сам остался жив.
Пандарас ждал его за воротами.
– Позавтракаем у рыбачьих доков, – сказал он. – Лодки выходят на рыбалку еще до рассвета, поэтому забегаловки там открываются очень рано.
Йама показал Пандарасу золотой реал. Руки его дрожали. Он был абсолютно спокоен, пока искал монету, а сейчас его трясло от нервного возбуждения. Он рассмеялся и сказал:
– У меня нет мелочи, чтобы заплатить за еду.
Пандарас полез под мятую рубашку, вытащил два истертых железных пенни, которые висели на веревочке у него на шее, и подмигнул Йаме:
– Я заплачу, хозяин, а потом ты мне отдашь.
– Только если не будешь называть меня хозяином. Ты ненамного моложе меня.
– Во многих смыслах я значительно старше, – ответил Пандарас. – Ты уж прости меня, но вполне очевидно, что ты благородного происхождения. Такие люди живут дольше, чем другие; условно говоря, у тебя еще молоко на губах не обсохло. – Он внимательно посмотрел на Йаму. – Твою расу я не знаю, но ведь в низовьях реки полно странных людей, и еще больше на улицах Иза. Говорят, здесь можно найти все что угодно, но проживи ты хоть тысячу лет, всего тебе не увидеть, а если и увидишь, то к этому времени столько изменится, что можно начинать изучать все сначала.
Йама улыбался, слушая болтовню спутника.
– Я пришел сюда, чтобы узнать правду о своей расе, и к счастью, я знаю, где искать, – сказал он.
К реке они спускались по таким узким и крутым улочкам, что они скорее напоминали лестницу с пологими ступенями, а каждый дом по обеим сторонам словно стоял на плечах своего соседа. Йама рассказывал Пандарасу о некоторых обстоятельствах своего рождения, о том, что, по его мнению, узнал доктор Дисмас, и о своем путешествии в Из.
– Я знаю Департамент Аптекарей и Хирургов, – сказал Пандарас. – Не очень-то внушительное здание, скорее позднейшая пристройка к Дворцу Человеческой Памяти.
– Значит, придется все-таки туда сходить, – мрачно проговорил Йама, – а я-то думал, что обойдусь без этого.
– Место, куда тебе надо попасть, на крыше, – стал объяснять Пандарас. – Ты можешь и не заходить внутрь, если это тебя так беспокоит.
Когда Йама и Пандарас вышли наконец к широкой дороге вдоль старой береговой линии, небо уже начинало светлеть. Мимо проковыляла цепочка верблюдов, груженных тюками тканей, ее погонял заспанный мальчишка. Торговцы открывали ставни своих лавок, разжигали огонь в очагах открытых кухонь. Лачуги на сваях занимали все пространство заболоченного берега, мимо них, прямо к урезу воды тянулся длинный пирс, на котором рыбари свертывали бухты канатов, снимали развешанные для просушки сети, тщательно укладывая их особым манером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107