Матросы тут же взобрались по вантам, увертываясь от щупальцев, а те тянулись к мачте и дергали за лини и штаги, словно за гитарные струны. Агиляр стояла на носу, положив абордажную саблю себе на плечо, и решительно вертела головой то вправо, то влево, следя взглядом за щупальцами, будто приманивая их поближе.
Пандарас и Элифас как раз взбирались по трапу на мостик, когда корабль опять содрогнулся и целый пучок гигантских щупальцев шлепнулся на кормовой поручень, который тут же раскололся под весом обрушившейся на него плоти.
Кто-то из команды рванулся вперед и всадил нож в скрутившиеся кольцами скользкие плети. Это оказался юный дружок Пандараса, Пантин. Щупальца вились вокруг него, как змеи. Одно выхватило нож из его рук, два других захлестнули шею и ноги. Пантин не успел даже вскрикнуть, как оказался в воздухе. Щупальца напряглись, растягивая тело в разные стороны. Ярко-красная струя крови хлынула на белые доски палубы, а щупальца с клочьями тела несчастного юноши шлепнулись в воду и скрылись в глубине.
Все новые скользкие плети переваливались через парапет. «Соболь» стал крениться на корму. Матросы в снастях крепче уцепились руками и ногами, тощий Анчиаль взобрался на самую верхушку мачты, упершись коленями себе в подбородок, а щупальца под ним шарили в «вороньем гнезде».
Йама вспомнил полипов, которых видел в каналах в толще Дворца Человеческой Памяти. Те давным-давно утеряли какую бы то ни было способность к мышлению. По крайней мере так сказал Йаме Магон. В свои водоемы они возвращались лишь по привычке. Тем не менее они помогли Йаме, сломав мостик перед самым носом у пса преисподней. Йама подозревал, что сегодняшние гиганты отличаются не только размерами, но и интеллектом. Они действуют не слепо, они что-то ищут. Он вцепился в парапет и стал вглядываться в воду, где ходуном ходила густая масса щупальцев. Прямо под собой он увидел глаз величиной с человеческую голову, в центре которого сверкал обведенный золотой радужкой круглый зрачок. Глаз долго-долго смотрел на Йаму, а потом погрузился в кипящую белыми ключами пучину.
Йама понял, что искали полипы. Сделав сальто, он прыгнул на главную палубу и приземлился на руки и колени среди медленно шевелящихся колец и плетей.
Кто-то вскрикнул, Йама поднял глаза и увидел, что к нему летит Тамора, подняв над головой меч. Она приземлилась на ноги, качнулась, схватила Йаму за плечи и прокричала прямо ему в лицо:
– Я не дам им тебя убить!
– Они меня ищут! Они не могут различить корабли и потому ищут меня!
Что-то обмоталось вокруг бедер Йамы. Мокрое щупальце шлепнуло его по груди, а сотня тончайших нитей стала обшаривать тунику. Одно щупальце, толстое, как рука, захлестнуло талию Таморы, еще три, вытянувшись в тонкую веревку, обматывались вокруг ее кирасы. Она подняла обе руки, так что меч изогнулся у нее над головой.
Йама перепугался, что она сделает что-нибудь не так, и их обоих убьют. Он потянулся к ее руке, но щупальце, тонкое и прочное, как металлическая проволока, обвилось вокруг его кисти и потащило ее вниз. Что-то мокрое и эластичное шлепнуло Йаму по лицу, залепив глаза и ноздри. Он ощутил отвратительную вонь, пахло рыбой и тухлыми яйцами. Йама чувствовал, как сотни крошечных присосков сжимаются и разжимаются на его коже, пока щупальце принимает форму его лица. Оно растекалось и теперь закрывало ему рот, что-то сильно прижимало его губы, и Йама испугался, что задохнется. Давление все усиливалось. Йама со всей силы сжимал челюсти, но какой-то предмет размером с мизинец протиснулся ему в рот, обследовал щели между зубами и деснами и выскользнул наружу.
Щупальце сползло с лица Йамы. Толстая плеть вокруг его ноги расплелась и утянулась прочь. Теперь уползали все щупальца, они утолщались и, переваливаясь через борт, шлепались в море. Корабль заскрипел и выровнялся на волнах. Тамора опустила меч и уперлась его острием в палубу, чтобы матросы не заметили, как дрожат ее руки.
Йама побежал к сломанному поручню, но гибкие тела уже погружались в бурлящую воду, мутную от поднявшегося из речных бездн песка.
Вверху закричал Анчиаль, вернувшийся в «воронье гнездо». Йама вспомнил о пакетботе и оглянулся. Но тот исчез.

28. ШТОРМ

Капитан Лорквиталь настояла, чтобы «Соболь» покружил над тем местом, где в последний раз видели пакетбот, но на воде плясало лишь несколько деревянных обломков и больше ничего. Ветер усиливался, отгоняя пелену тумана к дальнему берегу. Волны стали крупнее, гребни их яростно пенились. Бесконечной чередой они накатывались на «Соболя», то подхватывая его, то вновь швыряя в пучину вод. Темнело, и судно снова оказалось в тумане.
Капитан Лорквиталь развернула «Соболя» носом к волнам, но они становились все выше, накрывали бушприт и катились по главной палубе. Ветер ревел и рвал снасти. Команда в желтых клеенчатых куртках с пристегнутыми к поясам леерами работала на реях, зарифливая парус, а «Соболь» тем временем то нырял носом в провалы, то становился к волнам боком, и они бешено колотили в борт, а по всей палубе, словно пули, летели яростные брызги. С главной палубы смыло навес и циновки, та же судьба постигла бамбуковые клетки с курами и цесарками.
Четверо пассажиров укрылись в каюте Лорквиталь. Хуже всех переносил качку Пандарас, его несколько раз вырвало в стоящее тут же ведро. Между спазмами несчастный бормотал непрерывные извинения. Тамора, скрестив ноги, сидела на капитанской койке и не сводила глаз с Элифаса, который пытался заинтересовать Йаму своей теорией о причинах возникновения шторма.
Но Йама почти не слушал старика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128