У гайанки не было ни косметики, ни татуировок; девушка в этом не нуждалась.
Необычнее всего были глаза. Поэты всех веков сравнивали черные глаза красавиц с бархатом (а во времена, когда не было бархата? наверное, вспоминали про черных пантер или черно-бурых лис), и Деймон убедился в том, насколько верно это сравнение. А еще в том, что если смотреть только в эти глаза, то можно потерять из виду все остальное и забыться в ощущении полета сквозь ночь, прекрасную темнотой и обещанием неизведанного.
– Ау! Вы уснули, что ли? – девушка улыбнулась и посмотрела в глазок камеры. – Будем спать или будем снимать?
– Да-да, – спохватился Деймон. – Сейчас. А куда нажимать?
«Кажется, этот парень немного туповат, – подумала Айрина. – Но зато скромный и симпатичный. Уж наверное, получше кибернетиков». Она была уверена, что наверняка почувствовала бы недоброжелательную ауру, исходящую от кибернетика, в какую бы одежду тот ни переоделся.
* * *
– А зимой здесь все усыпано снегом. Вы видели снег? Это хлопья застывшей воды. Они как пух, белые и легкие, но холодные и в руках тают. И вот здесь все ими покрыто: дома, скалы, все как под белым покрывалом, – расписывал Деймон картину, которую он сам никогда не наблюдал воочию.
– А не бывает холодно? – спросила Айрина, грея руки о стакан горячего, пахнущего пряностями вина.
– Нет, если тепло одеться. Зато очень красиво. В бухте часть воды замерзает, покрывается льдом, по нему даже можно ходить. А в горах начинают работать специальные машины. Они равняют и утрамбовывают склоны, так что по ним можно кататься на горных лыжах. Хотите еще глинтвейна?
В кафе, кроме них двоих, не было посетителей – за окнами «Орлиного гнезда» уже сгущались плотные, как грязная вата, серые сумерки. Край каменистого плато утонул в мглистом тумане, и прижавшиеся к земле облака скрыли от глаз горные вершины, на фоне которых фотографировалась Айрина. Служащий предупредил о времени, когда уйдет последний вагончик, и молодые люди изредка поглядывали на большие настенные часы.
Вообще в кафе было на редкость уютно – столы и стулья из светлого дерева, мягкое освещение в виде множества неярких лампочек, образующих узор на потолке, и низенькая деревянная изгородь, идущая вдоль невидимой стеклянной стены. Казалось, одна эта смешная декоративная изгородь отделяет теплое и светлое кафе от холодного резкого ветра снаружи, и от этого тепло деревянной мебели и горячего вина становилось каким-то особенно приятным, домашним. Айрина не могла поверить в то, что ей так просто будет почувствовать себя как дома, находясь в двух тысячах километров от Родины. Но все равно это было здорово.
Деймон избавился от своего страха перед гайанкой и готов был смеяться над собой: нашел, кого бояться – симпатичной и доверчивой девушки! Теперь он вдохновенно рассказывал ей о Скьелде, с лихвой компенсируя недостаток знаний выдумкой, а также прочитанным и увиденным в глобальной сети. Риск попасться был невелик – Айрина проводила первый день на Скьелде, как и он сам.
После второй чашки вина разговор приблизился к несколько отвлеченным темам.
– Как же у вас тут все-таки странно люди живут, – сказала Айрина. – Живут… для себя, получая удовольствие от жизни, от работы, никому не мешая, уважая права друг друга – это замечательно. Но все-таки они не работают ради общей идеи, ради какой-то великой цели. Их существование, как бы это сказать… ограничено сегодняшним днем. Вы не заглядываете в завтра, кроме таких вещей, разумеется, как подготовка к зиме, планирование горных разработок и так далее. Вы не задумываетесь о целях, к которым идет общество в своем развитии.
– А разве это обязательно – задумываться о великих целях? Вот у нас… у нас нет, но у кибернетиков? У кибернетиков есть же цели? Рядовые граждане их не всегда сознают, но общество, вернее, те, кто им руководит, стремятся к конкретным целям, не так ли?
– Да, – поморщилась Айрина. – У кибернетиков есть цели. Но они неверны. И очень жаль, что нам приходится доказывать им это силой оружия.
– Так может быть, лучше не иметь никаких целей? – осторожно спросил Деймон. – Человек, так или иначе, односторонен; даже если во главе общества стоит не один человек, а группа людей, они тоже могут быть односторонни и насильственно направить общество в неверном направлении. Может быть, лучше все оставить, как есть? Пустить развитие, так сказать, на самотек?
– Нет, Деймон, вы не понимаете, – покачала головой Айрина. – Так уже рассуждали… когда-то. Это ни к чему не приводит. Человек почти исчерпал возможности, которые дает ему нынешний уровень развития. Он способен обеспечить все свои потребности, у него нет необходимости в дальнейшем прогрессе. Взгляните на себя: вы, жители Скьелда, консервативны, не признаете новации и кардинальные изменения культуры и быта, следуете из поколения в поколение устоявшимся традициям. Во что превратилась бы Земля, если бы все жили так, как вы?
– Не знаю, – ответил Деймон, – но уж, во всяком случае, не было бы войн. Если бы людей не интересовали политика, передел власти и собственности, контроль за природными ресурсами, то мы бы жили очень долго в мире и процветании.
– А потом? К чему бы привела такая сытая спокойная жизнь? Человечество постепенно выродилось бы в бездеятельных, довольных жизнью существ, для которых главное – чтобы никто их не трогал и чтобы можно было жить по веками заведенному порядку.
– Но технический прогресс…
– А он будет? С чего вы так решили? Если все потребности обеспечены, если у всех все есть, если рождаемость по всей планете поставлена под контроль и Земля кормит ровно столько людей, сколько она способна кормить, то зачем нужен технический прогресс?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89