Обстоятельства его жизни сделали из него человека, который с трудом привязывался к месту, пейзажу, дому или мебели в нем, но на Кокэйне и, в частности, в этом кабинете он провел самые приятные в своей жизни дни. Поэтому у него не могло не проявиться некоторое чувство собственности по отношению к острову, — чувство, которое сейчас было растоптано подонками, пришедшими сюда, чтобы лишить его денег, бизнеса, тихой, безопасной гавани, а может быть, даже жизни.На несколько мгновений ноги одного из них, подошедшего к столу, показались Барону толстенными прутьями решетки у самого его лица; у него над головой бандит обшаривал его стол, просматривая бумаги, выдвигая один за другим ящики. Он нашел маленький кассовый сейф в нижнем правом ящике и с едва сдерживаемой радостью воскликнул:— Паркер!Но он так и не заметил Барона.Кассовый ящик их не удовлетворил. Они перерыли шкаф с папками, в спешке расшвыривая бумаги, и в конце концов добрались до сейфа в стене за толстыми томами Шекспира, стоящими на полке.Это были грубые, неумелые взломщики. Они поковырялись с сейфом несколько минут, а затем просто прострелили замок и вытащили на свет фальшивые документы, заранее заготовленные Бароном, его личный неприкосновенный денежный запас и маленькие замшевые мешочки с бриллиантами. Он давно пришел к выводу, что бриллианты надежнее самой уважаемой валюты в мире, их можно быстро обратить в наличные в любой цивилизованной стране, легко перевозить и быстро прятать. И, как он сейчас убедился, их совсем просто украсть.Налетчики принесли с собой чемодан, и его бока теперь раздулись от денег и бриллиантов. Они закрыли его, и один из них сказал:— Нам надо побыстрее выбраться отсюда. Там внизу огонь сильнее, чем здесь. Второй спросил:— Интересно, где сейчас Барон?— Какая разница?Барон горько улыбнулся, и неяркий свет фонарика удалился в противоположный угол комнаты, а затем и на лестницу, ведущую вниз.Как только Барон убедился в том, что, они действительно ушли, он выполз из-под стола. Его окружала темнота; единственное в этой комнате окно, выходившее на причал, светилось тускло-красным светом. Барон подбежал к нему, выглянул.Неужели весь остров в огне? Справа от него горело общежитие для персонала, и он увидел, как рушились его стены. Слева огонь охватил джунгли. Казалось, воспламенилась даже вода у берега. А прямо перед ним две яхты, столкнувшись, медленно кружились на месте, полыхая как факел над волнами.Он прижал лоб к теплому стеклу — и только теперь почувствовал, что теплым был и ковер под ногами, а стена, на которую он оперся рукой, оказалась почти горячей. Две фигуры с чемоданами в руках вышли на тропу прямо под окном, у которого он стоял, и заторопились сквозь пожар к лодочной станции.Посмотрим! Глаза Барона уже привыкли к темноте, и он смог добраться до распахнутого шкафа с оружием, где на ощупь выбрал армейский кольт 45-го калибра, проверил обойму, а затем, быстро выбежав из комнаты, спустился вниз, в казино, стены которого наконец нагрелись до такой степени, что пламя начало охватывать и их. Он закрыл лицо и промчался через зал, чувствуя отвратительный запах горящих волосков на руках.Погром, который он увидел снаружи, поразил его на мгновение. Люди, упавшие в обморок или пострадавшие в давке, лежали среди камней на песчаных дорожках, напоминая выброшенных тряпичных кукол. Остальные носились как безумные, выкрикивали на бегу имена, разыскивая потерявшихся, или сами стремились, чтобы их нашли. Еще больше народа толклось на причалах, откуда только что отошла последняя лодка.Весь остров превратился в гигантский костер, освещающий море на несколько миль вокруг. Особенно ярко полыхала электростанция на вершине холма. Длинные языки огня заканчивались огромными клубами черного дыма, которые ветер относил на запад. Они растворялись в черноте ночного неба, затмевая яркие точки звезд.Барон бежал сквозь жар и пламя, изрыгая ругательства на четырех языках и размахивая кольтом как дубинкой. Он пронесся мимо развалин общежития, по дорожке, ведущей к лодочной станции, и увидел впереди тех двоих с чемоданами в руках, уже достигших причала. Он быстро догнал их, и как раз в тот момент, когда они подошли к лодке и забросили чемоданы на борт, остановился, перевел дыхание, прицелился и дважды выстрелил.Один упал в темноту на палубе, второй рухнул в лодку. В неясном свете пожара взволнованный Барон не смог разглядеть, были ли его выстрелы смертельными, но это уже не имело значения. Пуля из кольта 45-го калибра бьет так сильно, что, в какое бы место она ни попала, человек обязательно прежде всего потеряет сознание. Тот, что упал на причал, был либо уже мертв, либо через какое-то время сгорит. Рухнувший на палубу также, очевидно, мертв или наверняка пойдет ко дну. В любом случае у него не осталось времени заниматься ими.Он подбежал к лодке, влез в нее и тут же понял, что это тот самый катер, который его охранники перехватили и отправили прочь от острова недели две назад. Судя по тому, как он тогда двигался по воде, совершенно определенно, в нем плыли не клиенты, поэтому Барон послал своих людей выяснить, что нужно подозрительным визитерам. И катер, обогнув остров, ушел прочь. Значит, целью первого путешествия этих идиотов, которые сейчас либо умирали, либо уже умерли, была все-таки разведка.Барон понимал толк в лодках. Он тут же запустил двигатель катера и направился в открытое море. Полчаса шел строго на юг, после чего оставил штурвал и подошел к телу, распростертому на палубе.Мертвец оказался не Грофилдом: Барон вообще впервые видел лежащего перед ним человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45