Приподняв руки, сделала медленный разворот. — Как ты находишь?
Паркер смотрел на нее, и радость оттого, что принадлежащая ему женщина так красива, снова охватила его.
— Ты выглядишь потрясающе! — ответил он.
— Все дело здесь в том... — начала было она, но тут зазвонил телефон.
Клер остановилась посреди пируэта с нелепо поднятой рукой. Посмотрела на телефон.
Паркер поднял трубку:
— Да?
— Прошу прощения, что наш разговор прервался. Этого нельзя было избежать. Они чуть было не увидели меня. — Тот же самый масленый голос.
— Вы были здесь, в вестибюле? — спросил Паркер.
— Да, конечно. Мне пришлось бросить трубку и следить за ними, пока они не ушли. Но сейчас я снова здесь.
— Внизу?
Клер покачала головой, словно пытаясь убедить себя, что ничего особенного не происходит.
— Мне подняться?
— Я спущусь, — сказал Паркер. — Встретимся в баре.
— Не лучше ли встретиться там, где не так много народу?
— Сюда я вас не приглашаю, — сказал Паркер.
Мужчина вздохнул.
— Хорошо. На мне будет красный галстук. Я не знаю, как вы выглядите, так что вам самому придется подойти ко мне.
— Хорошо. Я буду минут через пять.
— Жду.
Повесив трубку, Паркер встал.
Клер спросила:
— Это тот же, что звонил прежде?
— Да. Я спущусь вниз и поговорю с ним. — Вынув из-под подушки пистолет, он засунул его в левый задний карман брюк.
Когда Клер увидела пистолет, ее глаза расширились от удивления.
— Его у тебя раньше не было.
— Я скоро вернусь. Запри комнату на ночной замок. Никому не открывай.
— Ты знал, что с этим не покончено, — сказала она, глядя на него. — Знал, что они придут снова.
— Всякое может случиться. Я долго не задержусь. — Надев пиджак, он вышел.
Глава 4
В баре царил полумрак; стойка находилась у задней стены, остальное пространство прямоугольного помещения было занято невысокими столиками, рядом с которыми стояли низкие широкие кресла; всюду преобладал коричневый тон, оттеняемый более рельефно еще и латунными светильниками.
Паркер сел за первый столик справа, сразу за дверью. На столе стояла чашка с арахисовыми орешками; он взял горсть, съел несколько штук и посмотрел на расположенное за стойкой бара зеркало, в котором увидел человека в красном галстуке, сидевшего у ее самого дальнего края.
На вид лет тридцать. Костюм неопределенно-коричневого цвета, немного потрепан, но сшит хорошо. Смазливое, безвольное лицо с коричневато-рыжими усами, делающими его похожим на британского воздушного аса времен Первой мировой войны. Такого же цвета и волосы, длинные, но уже довольно редкие, зачесанные назад с немного облысевшего порозовевшего лба. В стакане с долькой апельсина напиток вишневого цвета. По тому, как он постоянно посматривал на себя в зеркало, не переставая водить дном стакана по стойке, можно было догадаться, как сильно он нервничает.
В баре было не больше десятка посетителей. Убедившись, что никому из них нет дела до человека в красном галстуке, Паркер отрицательно покачал головой наконец-то появившемуся в этой части бара официанту, встал, подошел к стойке и сел за нее.
Человек увидел его в зеркале. Губы изогнулись, образовав под усами маленькую букву “V”; так обычно улыбаются люди, показывающие порнографические открытки. Раздалось мурлыканье:
— Мистер Уолкер. Приятно познакомиться.
— Не понял, как вас зовут. — Паркер решил не утруждать себя игрой с зеркалом. Повернув голову, он посмотрел на профиль этого человека, сидящего от него на расстоянии вытянутой руки. Вокруг все тихо переговаривались о чем-то своем.
— Хоскинс. — Продолжая смотреть в зеркало, человек кивнул: — Здравствуйте.
— Что вам надо, Хоскинс?
— Ну вот... Вы так сразу. — Улыбаясь все той же улыбкой, Хоскинс покачал зеркалу головой и пригубил напиток. Поставил стакан на стойку. — Не следует торопиться, мистер Уолкер, сначала мы должны узнать друг другу поближе.
Паркер старался сдерживать себя. Если бы не Клер, он встретился бы с Хоскинсом в своем номере, и тогда тому пришлось бы быстро выложить всю информацию. Но сейчас поговорить с Хоскинсом наедине негде, а на глазах у публики он лишен возможности ускорить беседу.
Отвернувшись от Хоскинса, Паркер заказал проходящему мимо бармену виски с содовой. Снова посмотрел на Хоскинса:
— Приступайте же к делу.
Хоскинс, чуть наклонив голову, продолжал улыбаться, словно ему сделали комплимент и он не может оправиться от некоторого смущения. Затем он повернул голову, чтобы взглянуть уже на самого Паркера, а не на его изображение в зеркале, и улыбочка мгновенно исчезла с его лица. Он спросил:
— Что же вы сказали им?
— Что не понимаю, что происходит.
Хоскинс сделал нетерпеливый жест.
— Да не этим, — сказал он. — Гонору и его компании?
— Кому?
Улыбочка появилась снова.
— Я должен знать, вы уже работаете на них? Вы обещали им свою помощь? Это так?
— Нет, не так, — ответил Паркер.
— Вы ответили им “нет”?
— Я ничего им не ответил.
Хоскинс был доволен.
— Хорошо, — сказал он. — Пусть они подождут, пусть понервничают. Знаете, именно в этом была моя ошибка: я слишком легко согласился. Я был слишком нетерпелив.
— Так вы вышли из игры?
Хоскинс удивился:
— Если б я все еще был их человеком, они не пришли бы к вам, разве это непонятно?
— Да, вы правы, — сказал Паркер. Он все ждал, что Хоскинс скажет что-то такое, что придаст всей этой тарабарщине хоть какой-то смысл. Если не торопиться, то этот слабак в конце концов выложит все. Нужно лишь терпение, а его-то Паркеру как раз всегда и не хватало.
— Но ведь там вполне достаточно на двоих, — продолжал Хоскинс. — Они сказали вам, сколько?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39