ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Они желают, чтобы остров оставался таким, как тысячу лет назад.
— А вы хотите все переменить. Индустриализация во имя индустриализации.
— Нет. Индустриализация во имя страны. Во имя сильной Палы. Мы должны заставить себя уважать, Взгляните-ка на Рендан. Через пять лет там уже будут выпускать необходимое количество винтовок, минометов и боеприпасов. Производить танки они начнут еще не скоро. Они купят их у компании «Шкода» на деньги, вырученные от продажи нефти.
— Скоро ли они обзаведутся водородной бомбой? — насмешливо поинтересовался Уилл.
— Они и не пытаются, — ответил Муруган. — Но, в конце концов, водородная бомба — не единственное сверхмощное оружие.
Слова эти он произнес со смаком: видно было, что юнец находит вкус в «сверхмощном оружии».
— Химическое и бактериологическое оружие — полковник Дайпа называет эти средства «водородной бомбой для бедняков». Первым делом я собираюсь построить завод по производству инсектицидов. Муруган подмигнул и рассмеялся.
— Наладив выпуск инсектицидов, нетрудно приступить к производству нервно-паралитического газа. Уилл вспомнил недостроенные цеха в пригороде Рендан-Лобо.
— Что это за постройки? — спросил он у полковника Дайпы, когда они проносились мимо на белом «мерседесе».
— Завод по производству инсектицидов, — улыбнулся полковник, сверкнув ослепительно белыми зубами. — Скоро мы сможем поставлять их всей юго-восточной Азии.
Тогда Уилл воспринял слова полковника буквально. Но теперь… Уилл мысленно пожал плечами. Полковники останутся полковниками, а мальчишки, даже такие, как Муруган, всегда будут тянуться к оружию. Специальным корреспондентам предстоит еще немало работы на дорогах войны.
— Вы собираетесь укрепить армию Палы? — обратился Уилл к Муругану.
— Укрепить? Я собираюсь ее создать. Пала не имеет армии.
— Никакой армии?
— Совершенно никакой. Они тут все пацифисты.
Начальное «п» было взрывом отвращения, «ц» и «с» он выговорил с презрительным свистом.
— Мне предстоит начинать с нуля.
— За индустриализацией последует милитаризация?
— Несомненно! Уилл засмеялся.
— Назад к Ассирии! Вы останетесь в истории истинным революционером.
— Надеюсь, — сказал Муруган. — Моя политическая доктрина — это перманентная революция.
— Великолепно! — зааплодировал Уилл.
— Я продолжу ту революцию, которую, около ста лет назад, начали прадед доктора Роберта и мой прапрадед, осуществив первые реформы. Многое из того, что они сделали, достойно одобрения. Но далеко не все, — уточнил он, и с суровой беспристрастностью тряхнул кудрявой головой, будто школьник, играющий Полония в рождественском спектакле. — Но, по крайней мере, они хоть что-то делали. Ныне страна управляется кучкой ленивых консерваторов. Они консервативны до дикости, до крайности; не желают и пальцем шевельнуть, сохраняя верность старым, некогда революционным идеям. Предстоит реформировать реформы, а они этого не хотят. Несмотря на то, что некоторые из их так называемых реформ совершенно отвратительны.
— Вы имеете в виду их отношение к сексу?
Муруган кивнул и отвернулся. Уилл с удивлением заметил, что его собеседник покраснел.
— Вы не могли бы рассказать более обстоятельно? Но Муруган отказался от пояснений.
— Расспросите доктора Роберта или Виджайю, — предложил он. — Они считают, что это восхитительно. И поступают согласно своим убеждениям. Вот одна из причин, почему они не желают перемен. Свои старые мерзкие порядки они хотят сохранить на века.
— На века, — насмешливо повторило густое контральто.
— Мама! — Муруган вскочил.
Уилл обернулся: в дверях стояла пыншотелая помпезная дама, закутанная в облака белого муслина (хотя, по мнению Уилла, ей гораздо более подошли бы лиловый, малиновый или ярко-синий цвета). Она стояла с таинственной улыбкой, опираясь рукой о косяк; коричневые пальцы были унизаны драгоценностями. Так великая актриса, знаменитая дива, замирает недвижно при первом выходе, пережидая аплодисменты своих обожателей.
Чуть позади дамы, терпеливо дожидаясь своей реплики, стоял высокий мужчина в сизовато-сером дак-роновом костюме, — коего Муруган приветствовал как мистера Баху. Не выходя из-за кулис, мистер Баху молча поклонился. Муруган обратился к матери.
— Ты пришла сюда пешком? — недоверчиво и с заботливым восхищением спросил он. Подумать только — идти пешком! Да она настоящая героиня! — Весь путь?
— Весь путь, дитя мое, — отозвалась дама с игривой нежностью. Блистающей драгоценностями рукой она обняла стройного юношу и прижала к пышной материнской груди, утопив в складках белого шелка.
— Мне было Повеление.
Рани, заметил Уилл, обладала манерой произносить слова, которые ей хотелось подчеркнуть, как бы с заглавной буквы.
— Внутренний Голос сказал мне: «Иди и навести Незнакомца, который находится у доктора Роберта. Ступай!» «Как? Прямо сейчас? — возразила я. — Malgre la chaleur ?» Чем вывела его из терпения. «Женщина, — сказал он. — Придержи свой глупый язык и делай, что тебе сказано». И вот я здесь, мистер Фарнеби.
Простерев к нему руки, благоухающие сандаловым маслом, она подошла к постели. Уилл, склонившись над пальцами в перстнях, пробормотал что-то вроде: «Ваше высочество…»
— Баху! — окликнула рани своего спутника, пользуясь царской прерогативой обращаться запросто, по фамилии.
Дожидавшийся своей очереди эпизодический актер вышел на сцену и был представлен как Его Превосходительство Абдул Баху, посол Рендана.
— Абдул Пьер Баху — car sa mere est parisienne . Но, живя, в Нью-Йорке, он овладел английским.
Уилл, пожимая руку послу, заметил, что он похож на Савонаролу — но Савонаролу с моноклем и портным на Савил Роу.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
— А вы хотите все переменить. Индустриализация во имя индустриализации.
— Нет. Индустриализация во имя страны. Во имя сильной Палы. Мы должны заставить себя уважать, Взгляните-ка на Рендан. Через пять лет там уже будут выпускать необходимое количество винтовок, минометов и боеприпасов. Производить танки они начнут еще не скоро. Они купят их у компании «Шкода» на деньги, вырученные от продажи нефти.
— Скоро ли они обзаведутся водородной бомбой? — насмешливо поинтересовался Уилл.
— Они и не пытаются, — ответил Муруган. — Но, в конце концов, водородная бомба — не единственное сверхмощное оружие.
Слова эти он произнес со смаком: видно было, что юнец находит вкус в «сверхмощном оружии».
— Химическое и бактериологическое оружие — полковник Дайпа называет эти средства «водородной бомбой для бедняков». Первым делом я собираюсь построить завод по производству инсектицидов. Муруган подмигнул и рассмеялся.
— Наладив выпуск инсектицидов, нетрудно приступить к производству нервно-паралитического газа. Уилл вспомнил недостроенные цеха в пригороде Рендан-Лобо.
— Что это за постройки? — спросил он у полковника Дайпы, когда они проносились мимо на белом «мерседесе».
— Завод по производству инсектицидов, — улыбнулся полковник, сверкнув ослепительно белыми зубами. — Скоро мы сможем поставлять их всей юго-восточной Азии.
Тогда Уилл воспринял слова полковника буквально. Но теперь… Уилл мысленно пожал плечами. Полковники останутся полковниками, а мальчишки, даже такие, как Муруган, всегда будут тянуться к оружию. Специальным корреспондентам предстоит еще немало работы на дорогах войны.
— Вы собираетесь укрепить армию Палы? — обратился Уилл к Муругану.
— Укрепить? Я собираюсь ее создать. Пала не имеет армии.
— Никакой армии?
— Совершенно никакой. Они тут все пацифисты.
Начальное «п» было взрывом отвращения, «ц» и «с» он выговорил с презрительным свистом.
— Мне предстоит начинать с нуля.
— За индустриализацией последует милитаризация?
— Несомненно! Уилл засмеялся.
— Назад к Ассирии! Вы останетесь в истории истинным революционером.
— Надеюсь, — сказал Муруган. — Моя политическая доктрина — это перманентная революция.
— Великолепно! — зааплодировал Уилл.
— Я продолжу ту революцию, которую, около ста лет назад, начали прадед доктора Роберта и мой прапрадед, осуществив первые реформы. Многое из того, что они сделали, достойно одобрения. Но далеко не все, — уточнил он, и с суровой беспристрастностью тряхнул кудрявой головой, будто школьник, играющий Полония в рождественском спектакле. — Но, по крайней мере, они хоть что-то делали. Ныне страна управляется кучкой ленивых консерваторов. Они консервативны до дикости, до крайности; не желают и пальцем шевельнуть, сохраняя верность старым, некогда революционным идеям. Предстоит реформировать реформы, а они этого не хотят. Несмотря на то, что некоторые из их так называемых реформ совершенно отвратительны.
— Вы имеете в виду их отношение к сексу?
Муруган кивнул и отвернулся. Уилл с удивлением заметил, что его собеседник покраснел.
— Вы не могли бы рассказать более обстоятельно? Но Муруган отказался от пояснений.
— Расспросите доктора Роберта или Виджайю, — предложил он. — Они считают, что это восхитительно. И поступают согласно своим убеждениям. Вот одна из причин, почему они не желают перемен. Свои старые мерзкие порядки они хотят сохранить на века.
— На века, — насмешливо повторило густое контральто.
— Мама! — Муруган вскочил.
Уилл обернулся: в дверях стояла пыншотелая помпезная дама, закутанная в облака белого муслина (хотя, по мнению Уилла, ей гораздо более подошли бы лиловый, малиновый или ярко-синий цвета). Она стояла с таинственной улыбкой, опираясь рукой о косяк; коричневые пальцы были унизаны драгоценностями. Так великая актриса, знаменитая дива, замирает недвижно при первом выходе, пережидая аплодисменты своих обожателей.
Чуть позади дамы, терпеливо дожидаясь своей реплики, стоял высокий мужчина в сизовато-сером дак-роновом костюме, — коего Муруган приветствовал как мистера Баху. Не выходя из-за кулис, мистер Баху молча поклонился. Муруган обратился к матери.
— Ты пришла сюда пешком? — недоверчиво и с заботливым восхищением спросил он. Подумать только — идти пешком! Да она настоящая героиня! — Весь путь?
— Весь путь, дитя мое, — отозвалась дама с игривой нежностью. Блистающей драгоценностями рукой она обняла стройного юношу и прижала к пышной материнской груди, утопив в складках белого шелка.
— Мне было Повеление.
Рани, заметил Уилл, обладала манерой произносить слова, которые ей хотелось подчеркнуть, как бы с заглавной буквы.
— Внутренний Голос сказал мне: «Иди и навести Незнакомца, который находится у доктора Роберта. Ступай!» «Как? Прямо сейчас? — возразила я. — Malgre la chaleur ?» Чем вывела его из терпения. «Женщина, — сказал он. — Придержи свой глупый язык и делай, что тебе сказано». И вот я здесь, мистер Фарнеби.
Простерев к нему руки, благоухающие сандаловым маслом, она подошла к постели. Уилл, склонившись над пальцами в перстнях, пробормотал что-то вроде: «Ваше высочество…»
— Баху! — окликнула рани своего спутника, пользуясь царской прерогативой обращаться запросто, по фамилии.
Дожидавшийся своей очереди эпизодический актер вышел на сцену и был представлен как Его Превосходительство Абдул Баху, посол Рендана.
— Абдул Пьер Баху — car sa mere est parisienne . Но, живя, в Нью-Йорке, он овладел английским.
Уилл, пожимая руку послу, заметил, что он похож на Савонаролу — но Савонаролу с моноклем и портным на Савил Роу.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16