Я понимаю, что с топливом у них проблем нет, но не до такой же степени. Час-другой просидят — и полусотни литров как не бывало. Да наплевать и забыть! Главное, что они не по мою душу прибыли. Остальное их дело…»Влад ползком перебрался немного ближе и затаился в узком проходе между облезлой бытовкой и углом штабеля старых, с облупившейся краской железных листов.Пиршество продолжалось.Девчушка нисколько не стеснялась, ела, что ей предлагали, и даже выпила стакан сильно разбавленного водой вина.Это Рокотова не удивило. На Балканах, да и во многих других южных странах, детям позволяется пить слабое или разбавленное вино чуть ли не с рождения. Как сок или лимонад. Заодно дети приучаются к мысли, что вино не является чем-то запрещенным, а потому желанным, и у них не появляется тяга напиваться до безумия, как в странах, где алкоголь находится под запретом или учетом вплоть до достижения человеком определенного возраста. Оттого в южной Европе или на Кавказе пьянство практически не распространено. Молодежь спокойно относится к перебродившему виноградному соку, не считает его чем-то особенным и психологически более готова к переходу во взрослую жизнь.Конечно, на Россию подобный принцип распространить нельзя.У нас пьют не легкие вина, а нажористые портвейны и забористую водочку, имеющие совершенно иное влияние на организм. Для русского человека важен не процесс, а результат, которого он достигает, влив в себя пару стаканов сорокаградусной жидкости подряд. Именно поэтому в единственной стране мира существуют поговорки «Между первой и второй — перерывчик небольшой», «Пиво без водки — деньги на ветер», «После первой не закусывают» и так далее в том же духе. Апофеозом исконно русского отношения к питью можно считать коктейль «Белое безмолвие», когда в литровый сосуд выливаются две бутылки водки, содержимое тщательно перемешивается и выпивается залпом. После чего дегустатора оттаскивают в угол…Закончив трапезу, солдаты разлеглись на траве.Один из албанцев что-то сказал девочке, но та отрицательно помотала головой.Косовар повторил фразу, вложив в нее помимо просительной интонации еще и угрозу.Влад нахмурился. Пикник превращался в не очень понятное, но при этом опасное действо.Девочка опять помотала головой и что-то резко ответила.В воздухе как будто сгустилось напряжение.Рокотов приложил приклад к плечу и нацелил пистолет-пулемет на группу американцев, не выпуская из поля зрения повысившего голос албанца.Второй косовар вдруг приподнялся и притянул девчушку к себе.Она попыталась вывернуться, но солдат держал крепко.Собравшиеся захохотали.«Значит, мотор специально не глушили. Чтоб, если что, никто криков не услышал… Ну, меня-то вы тут не предусмотрели…»Негр лениво поднялся и приблизился к борющейся с албанцем девочке.Косовар отпустил свою жертву, и та вскочила на ноги, что-то гневно объясняя обидчику. Албанец криво ухмыльнулся и показал пальцем на возвышающегося за спиной девочки американца.Девчушка оглянулась и тут же получила звонкую оплеуху, от которой отлетела на землю.Негр потянул ремень на своих брюках…
Абу Бачараев просеменил по коридору до глухой стенки и указал на нее хмурому после вчерашнего работяге.— Здесь ломать будешь.— Ну-у, — протянул работяга, обдавая Абу густым перегарным духом, — ломать — не строить… На бутылку дашь?— Дам, дам, — Бачараев брезгливо поморщился. — Сделаешь до вечера — две бутылки получишь.Работяга постучал кулаком по стене, приложил ухо и стукнул снова.— Не пойдет, — вердикт строителя обжалованию не подлежал.— Это почему? — не понял чеченец.— Стена капитальная, в три кирпича. Не пойдет.— Нельзя ломать?— Не-е, ломать то все можно…— Тогда почему не пойдет?— За бутылку не пойдет. Тут на два дня возни…— А если помощника взять? — с надеждой спросил бизнесмен.— Тогда на три, — отрезал работяга.— Издеваешься? — прошипел Бачараев. Строитель сфокусировал зрение и уставился на маленького чеченца.— Добавить надо, хозяин…— Да добавлю я, добавлю! За два дня хоть управишься?Работяга внимательно посмотрел на красный дореволюционный кирпич и вздохнул.— Такую красотищу ломать… Эх, нет на вас Сталина.Абу задохнулся от ярости, покраснел и начал хватать ртом воздух.— Две портвейна и три водочки, — резюмировал строитель, — портвейн вперед. А то знаю я вас. Наобещаете с три короба, а потом ищи свищи…— Согласен, — буркнул пришедший в себя Бачараев. — Только приступаешь немедленно.— Вот будет портвейшок, тогда и начну, — работяга зевнул, обнажив почерневшие пеньки зубов. — От тебя зависит…— Инструмент какой нужен, а? — Работяга обвел мутным взглядом коридорчик, заметил лом. Рядом с ломом стояла кувалда на пару пудов, сваренная из трубы и обрезка швеллера.— Обойдемся.— Тогда давай…— Давай, давай… Ишь какой умный! Принесешь красненького — и порядок.— Сейчас.Бачараев прошел на склад, с ненавистью разодрал верх картонной коробки и извлек на свет Божий две «бомбы», в которых плескалась мутноватая сизая жидкость. На блеклой наклейке еле читались три семерки.— Этот подойдет?— Годидзе, — работяга взболтал жидкость и посмотрел на свет. — В гараже бодяжнли?— Ты не болтай, а давай работай!— Не бухти. Сейчас здоровье поправлю и начну… Иди отседова, не мешай.Бачараева затрясло. Полубомж, перебивающийся случайными заработками, и тот не считал Абу равным себе, в душе презирая маленького и скаредного «черножопого». После того как его соплеменники начали беспредельничать в русских городах, отношение населения ко всем кавказцам резко изменилось. Их перестали привечать, с ними уже не так охотно вели дела насквозь продажные чиновники местной администрации, патрульные избивали за малейший проступок, группы обритых наголо отморозков гоняли детей гор на дискотеках и в барах… В общем, пошла обратная волна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95