..
— Не понял...
— Щас поймешь. — Кожа на лбу у Яичко собралась в складки. — Коммерсант, говоришь? Вот и приплыл.
«Это что то новенькое...»
— Склад в Горской знаешь?
— Какой еще склад?
— Два бис, — капитан торжествующе улыбнулся и постучал согнутым пальцем по пакетику, внутри которого белела какая то бумажка. Это мы обнаружили у убитого в руке.
— Ну и что? Я в Горской в жизни не бывал и никакого склада там не знаю...
«У Азада не было с собой никаких записей! Откуда?..»
— Ой ли?
— Да говорю вам, не знаю я никакого склада! И мужика убитого в первый раз в жизни видел!
— Ну ну! — хмыкнул дознаватель. — Это мы еще посмотрим.
— Послушайте, — Рокотов наклонился поближе к капитану, — есть же экспертиза. На рукоятке ножа должны быть отпечатки. Сравните их с моими, и все дела...
— Самый умный, да? — Яичко извлек кожаные перчатки и помахал ими перед лицом у задержанного. — На рукоятке отпечатков нет. И ты знаешь почему.
— Но на мне не было перчаток, — Влад пожал плечами.
— Верно, на тебе не было. Но они были в кабинке рядом...
— Это тоже проверяется. Есть одорологическаяэкспертиза. Насколько мне известно, в милиции она проводится.
— Что то ты больно подкованный, — протянул дознаватель, — не иначе заранее готовился.
— Да ни к чему я не готовился! — Рокотов сыграл раздражение. — О методах производства экспертизы во всех детективах пишут. Не секрет...
— В детективах многого не пишут, — угрожающе прогудел коллега дознавателя, подсаживаясь поближе к столу.
Компьютерная игра закончилась полной победой машинного разума над интеллектом милиционера, и тому необходимо было сбросить напряжение.
«Ага! В детективах менты себя так не ведут... Там они умные и рассудительные. И во время работы не пьют. Стараются изобличить истинного убийцу, а не наезжают на первого попавшегося...»
— Значит, так, — второй милиционер был настроен решительно, — или ты сам все расскажешь, или пеняй на себя...
В коридоре загомонили и громко захохотали.
Рокотов получил чувствительный тычок в бок.
В приоткрытую дверь просунулась голова.
— Ну, вы идете?
— А, Гена! — обрадовался Яичко. — Ты вовремя! Вот гражданин упорствует...
В кабинет ввалился худощавый мужчина с длинными, как у орангутанга, руками.
Из коридора послышались удаляющиеся голоса.
Влад использовал секундную паузу и прислушался. Хлопнула входная дверь, и компания галдящих оперов выбралась на улицу.
— Этот? — презрительно осведомился Гена.
— Ну! — Яичко победно улыбнулся. Вошедший подошел поближе.
— На злодея не похож.
— Убивец, — пояснил коллега дознавателя и смазал Рокотова открытой ладонью по уху. — Посадил человека на пику и теперь пошел в отказку.
Судя по поведению троицы, этот спектакль они разыгрывали не в первый раз.
Влад сделал вид, что ему очень больно и затряс головой.
Мирные переговоры кончились.
— Упрямый? — поинтересовался Гена и с хрустом размял пальцы.
— Не то слово.
— Что вы себе позволяете? — Рокотов решил подать голос.
— Сейчас узнаешь! — пообещал Яичко и вышел из за стола.
Влад прижался лопатками к спинке стула и напряг мышцы правой ноги, готовясь оттолкнуться.
— Да что вы от меня хотите?!
— А ты нам спой, как человека мочканул! — предложил Гена.
— Как спеть? — «испугался» биолог.
— Громко! — рявкнул разошедшийся Яичко.
Рокотов набрал в грудь воздух и заорал:
— Mama a! Just killed a man!
Put a gun against his head,
Pulled the trigger — now he's head...
Mama a a! Life is just begun...
Так, что ли?
Милиционеры застыли в изумлении. Слуха и голоса Владислав был лишен напрочь. Если бы Фредди Меркьюри услышал подобное исполнение своей песни, то умер бы не от СПИДа, а от ужаса. Особенно после того, как до его ушей долетело бы произнесенное Владиславом слово «мама», которое прозвучало как «мямя».
Первым пришел в себя Гена и широко замахнулся на обнаглевшего «певца», намереваясь хорошенько приложить ему кулаком в лоб.
Готовый к атаке Рокотов оттолкнулся ногой и вместе со стулом завалился назад...
От гулкого удара в межэтажное перекрытие закачалась трехрожковая люстра.
— Сильно они его, — сказал один из патрульных, посмотрев на потолок.
— С убийцами по другому нельзя, — заявил прапорщик, разливая драгоценную влагу по стаканам.
На втором этаже что то прокатилось по полу, раздался визг и новый мощный удар.
— Ого! — сержант с лошадиным лицом поднял голову вверх и прислушался.
— А то! — Дежурный закончил свой нелегкий труд и удовлетворенно осмотрел разложенные на газете припасы — хлеб, лук и колбасу. — Небось, Генка Подопригора развлекается.
— А они его не убьют? — с опаской спросил молоденький рядовой, отслуживший в милиции только две недели.
— Не беспокойся...
— Убьют — похоронят! — заржал сержант.
Наверху кто то забубнил, изредка прерываемый вопросами собеседника. Слов было не разобрать, но, судя по тону, допрашиваемый изливал душу и каялся во всех смертных грехах.
— Пошло на лад дело! — Прапорщик поднял стакан. — Ну, за нас!
— За ментовскую дружбу! — поддержал сержант.
На втором этаже хлопнула дверь кабинета, и наступила тишина.
— Надо Генке налить, — озаботился дежурный, — устал человек...
Спустя десять секунд дверь в дежурку распахнулась, сержант привстал, намереваясь поприветствовать приятеля, протянул руку и отлетел вбок от удара ребром стопы.
Президент Соединенных Штатов Америки легонько хлопнул Сэма Бергера по плечу и указал на тростниковое кресло, стоящее спиной к лужайке перед Белым Домом.
Советник по национальной безопасности уместил свой пухлый зад на узком сиденье, принял из рук стюарда филиппинца в форме морской пехоты стакан чая со льдом и расправил плечи, разминая ноющую с самого утра спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82