Не хотят раздувать, чтоб их сотрудника не зацепило. А как того уволят, так второго с подписки в камеру вернут. Если найдут, разумеется...
Владислав поменял позу и помассировал затекшее бедро.
Парни продолжали сидеть в машине, время от времени выбрасывая окурки в открытые окна,
«Идиоты. Вещдоков — полдвора набросали. Если будет следствие, то окурками их прижмут в шесть секунд... Если будет... Они что, уверены в собственной безнаказанности? Видимо, да... Но почему? Вопрос... — Рокотов опять посмотрел на часы и перевел взгляд на заинтересовавшее его окно. За стеклом отчетливо виднелся силуэт крупного мужчины. — Любопытный сосед. Была бы старушка, было бы понятно... Молодые бугаи обычно просто так в окна не пялятся. Значит, есть интерес. Почти час у окна торчит. Примерно столько же, сколько и я. В махаловку вмешиваться не будет, а вот в мусарню позвонить может... Минута на работу, три минуты до ближайшего съемного гаража... — Биолог сверился с картой. — Положим, четыре минуты... Номер у меня сейчас липовый. И сзади, и спереди...»
Вместо обычных номерных знаков на «мерседесе» стояли так называемые «кассеты» — поворачивающийся по оси прямоугольник, каждая из четырех граней которого была украшена своим номером. Эта примитивная схема управлялась из салона ручкой отопителя. Поворот ручки — и номера спереди и сзади синхронно менялись. Истинному номеру автомашины соответствовало положение «выключено».
Механик постарался на славу.
Кассеты были заподлицо имплантированы в бамперы, обнаружить устройство можно было только при снятии внешних панелей. Визуальный осмотр ничего бы не дал.
Имелись еще «дополнения», но пока Владислав ими не пользовался.
«Терять целый день я не могу... Что ж, придется взбодрить этих уродцев».
Рокотов бесшумно распахнул дверцу, так же бесшумно ее закрыл, встряхнул руки и медленно двинулся к «девятке», держась за растущими вплотную к дому деревьями.
Майор Бобровский придавил уголок огромного, метр на метр, черно белого фотоснимка тяжелой пепельницей и почти лег животом на стол, высматривая с лупой мельчайшие детали шпионского снимка.
— И что ты там нашел? — Капитан Сухомлинов на секунду отвлекся от телетайпной ленты.
— Не пойму... Америкосы зачем то перебросили два «е эс сто тридцать пятых»с запада на восток. Такое впечатление, что они подтягивают командные посты ближе к Украине.
— А смысл?
— Не вижу... Потому и говорю, что не понимаю. У НАТО в этом районе уже есть три «Джей Старза». Два дополнительных командных пункта ни к чему... Если только они ничего не замышляют на нашей юго западной границе.
— А что им там делать?
— Не знаю, — Бобровский раздраженно потер нос. — Бред собачий... Никаких учений либо чего подобного у нас там не намечено.
— А у хохлов?
— Тоже. Тем более что за хохлами им скрытно наблюдать не нужно. Кучма янкесов давно к себе в Генштаб запустил.
— Самолеты пошли без прикрытия?
— Сейчас посмотрим...
Григорий открыл толстую нанку из красного пластика, украшенную буквой "В", и провел толстым пальцем по строчкам последней распечатки.
— Та ак...
Сухомлинов плеснул себе чаю из термоса.
— Пусто... «Иглы» и «Фалконы»на месте. Продолжают обрабатывать югославов.
— Ладно тебе, — примиряющим тоном сказал капитан, — перегруппировка «е эсок» ни о чем пока не говорит.
— Сама по себе — да. Но что ты на это скажешь? — Бобровский положил перед капитаном таблицу из штаба военно космических сил.
— Перегруппировка «Эшелона». Я уже видел эти данные...
— А зачем?
— Гриша, не говори загадками.
— Сережа, ну как ты не врубаешься! Янкесы перегоняют три спутника на орбиты в тысяче километров от театра военных действий, потом в том же направлении начинают движение воздушные командные пункты.
— И все равно... Информации для вывода маловато.
— Но ты согласен, что эти два перемещения взаимосвязаны?
— Нет.
— Как нет? — подскочил майор.
— У меня нет данных внешней разведки. Приказ на перегруппировку «Эшелона» поступил из оперативного центра штаба ВВС Америки, а «е эски» пошли по приказу Кларка.
— Хорошо. Но почему одновременно?
— В те же дни, помимо спутников и самолетов, пришли в движение еще тысячи объектов. А ты выдернул из этой кучи только два момента.
Сухомлинов не сомневался в интуиции приятеля и сослуживца. Однако стоял до конца, вынуждая Бобровского сначала исчерпать аргументы, а потом уже переходить к выводу. И Григорий принимал такие правила игры.
— Согласен. Слушай сюда, — майор развернулся в крутящемся кресле, — недавно у нас проходило сообщение, что на «е эски» поставили новый тип коммуникатора, замкнутого именно на «Эшелон».
Капитан кивнул.
— Было дело. И?
— Три космические платформы перешли на другие орбиты...
— Стоп! Я видел распечатку орбит. Один завис над Прибалтикой, а два находятся не в стационарных точках, так что область слежения может располагаться где угодно по маршруту.
— Прибалтика — это совсем рядом с нами.
— С Восточной Европой — тоже. Например — все побережье Балтийского моря.
— Там достаточно кораблей.
— Если рассматривать только побережье...
— Ладно, — Сухомлинов присел на край стола, — излагай дальше.
— Самолеты переброшены поближе к району Белоруссии Литвы.
— Все равно до нас далеко.
— А до Минска?
— При чем тут Минск?
— Как при чем? — Бобровский вскинул брови. — А кто договор с Россией собрался подписывать?
— Отследить маневры наших политиков можно, не выходя в космос и не привлекая дли этого средства авиаразведки. В Кремле да и в Беларуси достаточно сволочей, которые сольют янкесам всю документацию и по подготовке, и по пунктам договора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82