— Так, — Первое Лицо окончательно помрачнел, — и этот туда же... Я его, понимаешь, поддерживал, а он... предательством отплатить намерился. Мало ему денег из казны, кредитов, теперь прославиться хочет. Значит, так. Дай указание раскрутить кого нибудь из его замов... Взятки там, еще что. И поскорее, ждать некогда...— Может быть, — осторожно предложил чиновник, — его первого зама? Симпатизирует коммунистам, ворюга, пробы ставить некуда...— Действуй. — Слово «коммунист» вызывало у бывшего Первого секретаря Московского городского комитета КПСС прилив ярости. Прежние соратники по борьбе за победу мировой революции отвечали тем же, поливая грязью новоиспеченного «главного демократа».Глава Администрации пометил в блокноте фамилию заместителя московского мэра и с наслаждением обвел ее рамочкой из колючей проволоки. Он сам давно собирался расправиться с хамоватым москвичом, но пока случая не представлялось. * * * Рокотов прыжком преодолел расстояние до свертка и, натянув пленку, вспорол ее одним движением скальпеля.Показалась голова подростка.Мальчик открыл рот, чтобы вдохнуть воздух. Владислав среагировал мгновенно и зажал его рот ладонью — с перепугу мальчишка мог заорать.— Тихо, спокойно! Свои! Только не кричи! Понятно? Они еще близко.Подросток шумно задышал через нос и кивнул.— Вот и славненько! — Влад вдруг понял, что говорит по русски, и чертыхнулся. Следующую фразу он произнес на сербском: — Сейчас я тебя освобожу.Мальчишка напрягся и испуганно уставился на Рокотова.«Что он так боится? Сербского языка? Ба, да ведь это албанец!»— Я не серб и не полицейский. Я — русский ученый. Меня тоже преследуют. Ты албанец? — Пленник снова кивнул.— Понятно. Ты по сербски говоришь?— Да...— Ну и отлично, — Владислав разрезал полиэтилен по всей длине и распутал веревку, которой были стянуты руки и ноги мальчугана. — Потри руки и попробуй встать. Как тебя зовут?— Хашим. — А меня — Владислав. Называй меня Влад или Слава. Как тебе удобнее... Ну что, идти можешь?— Могу вроде... — Мальчик еще находился в шоке.— Тогда пошли. Нам сейчас надо убраться отсюда как можно дальше. И быстрее.Влад закинул обрывки полиэтилена под куст и прикрыл веткой. С дороги заметно быть не должно. Он пристроил рюкзак на спину, поднял тесак и поманил Хашима.— Значит, так. Сейчас мы переходим дорогу и углубляемся в лес. По пути не хныкать, не останавливаться. Если что нужно, говоришь сразу. Ясно? Молодец. У нас с тобой, брат, выбора нет. Поймают — убьют. Все, побежали...Дорогу они пересекли в ста метрах от места, где останавливался грузовик. Влад взял быстрый темп, но Хашим не отставал. Паренек оказался крепким и сообразительным, сразу понял, что надеяться в лесу можно только на этого чужака, спасшего его от мучительной смерти от удушья.Первую передышку они сделали через два часа, пробежав около десяти километров. Влад подвел Хашима к ручью.— Предупреждаю: много пить нельзя. Три пять маленьких глотков — и все. Иначе бежать не сможешь, свалишься.Албанец исподлобья посмотрел на Влада.— Я не маленький, знаю. Мы, когда в поле работаем, не пьем много.— Тогда ты меня понимаешь. Отдых пятнадцать минут и вперед. До заката надо пройти еще столько же...Биолог сел у дерева и вытянул ноги. Хашим зашел за куст, постоял там немного и пристроился рядом с Рокотовым.Время отдыха следовало использовать для сбора информации.— Короче, так, — Владислав повернулся к подростку. — Давай сделаем следующим образом. Сначала я задаю тебе вопросы, а ты отвечаешь, потом наоборот. Годится?— Годится...— Вопрос первый: сколько тебе лет?— Десять.— Где ты жил?— В Ибарице. Это на востоке отсюда, — Хашим махнул рукой.— Почему оттуда ушел? — Мальчуган опустил голову.— Пришли полицейские и всех убили...— Как, весь поселок? — удивился Влад. — А сколько там было жителей?— Точно не знаю... Человек триста.«Ого! Нет, это кто угодно, но не мародеры. И их не десять бойцов, а гораздо больше. Неужели это правда, что рассказывали о каких то карательных отрядах?»— Когда это произошло?— Вчера утром...— А ты как выжил?— Я сначала спрятался... У нас место с братом было, в сарае. Нас там даже дедушка Исмаил найти не мог, — Хашим всхлипнул. — Я туда и залез, когда стрелять начали...— Ага. То есть солдаты вошли в деревню и тут же начали стрелять? — Я не знаю. Я дома был. Но мне дедушка всегда говорил, что если услышу выстрелы, то надо сразу прятаться. Не вылезать и не смотреть...— Молодец у тебя дед был, — Влад потрепал мальчишку по голове. — Ты все правильно сделал. Дед бы тобой гордился. А ты уверен, что больше никого в живых не осталось?— Они дома подожгли, — Хашим напрягся. — Их много было.— Примерно можешь сказать, сколько?— Голосов много слышал... А так — не знаю. Наверное, человек сто.«Ну, сто не сто, но чтоб триста человек вырезать, нужно как минимум полсотни... Ни хрена себе! Это не отряд свихнувшихся националистов. Тут лапа государства чувствуется. Бред какой то...»— Хорошо. А тебя они как поймали?— Я в лес побежал, вечером уже... Думал, ушли. А в лесу меня по голове ударили, я даже не видел, кто.«Так я и думал. Значит, выставили пост, на всякий случай... Как и в нашем лагере. Такой же патруль. Только мне повезло, а Хашима перехватили... Грамотно работают.»— В твоей деревне только албанцы жили? — Хашим удивленно посмотрел на Рокотова.— Нет, Сербы жили, цыгане, египтяне...— А не могло получиться, что эти нехорошие люди всех убили, а сербов, к примеру, не тронули?Подросток задумался, а Влад мысленно ударил себя по лбу:«Боже, что я несу! Ведь у нас то в лагере одни сербы и жили. А их положили так же, как и этих, в селе. Никто в национальностях не разбирался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100