— Нервничает. Исход операции неясен, а отвечать ему. Он это понимает, но ничего противопоставить давлению Клинтона с Олбрайт не может. Мы послали ему секретный меморандум о наших дальнейших шагах, но пока ответ не получили.— Так, — глава государства еще больше помрачнел. — Это плохо. Очень плохо.— Наша сеть в Брюсселе работает. Обещают в течение недели какие нибудь результаты... Зато из США хорошие новости.Президент приободрился.— Удалось нащупать связи мадам Олбрайт с израильской разведкой. По всей видимости, она сливает им часть сверхсекретной информации по политике Администрации Клинтона на Ближнем Востоке. Тель Авив сейчас усиливает свое присутствие на границе с Сирией.— Ага. А что Олбрайт собирается делать с резолюциями ООН?— Судя по ее высказываниям, она будет проводить политику давления на сербов и на словах поддерживать косовских албанцев.Первое Лицо снова нахмурилось. Своими наглыми действиями заокеанские и европейские «друзья» российского Президента лишали его рычагов воздействия на международную политику.— Кстати, а что наша разведка сообщает об этнических чистках в Косово?«Экий ты сегодня живчик! — подумал чиновник. — Видать, двойную порцию лекарств с утра получил...»— Тут имеются разночтения, — замсекретаря Совбеза покопался в бумажках и отыскал нужную. — Четких доказательств того, что сербское руководство причастно к карательным операциям, нет. Как нет и однозначных сведений о массовых убийствах. Албанцы говорят одно, сербы — другое. И ни у тех, ни у других нет никаких документальных подтверждений... По нашим видеоданным — да, трупы имеются. Но боевиков или мирных жителей, непонятно. Убитые в основном — молодые мужчины. Можно предположить, что албанцы снимают своих погибших бойцов, а потом выдают их за тела гражданских. Тем более что фенотипически разные нации в Югославии не различаются между собой. Так что это могут быть и сербы, и цыгане, и кто угодно...Президент задумчиво посмотрел на стоящий в углу кабинета штандарт.— Это все детали. Фильмы какие хочешь снять можно. Наши к эвакуации готовы?— Да. Из семисот пятидесяти наших специалистов в Югославии не удалось связаться только с одним.— Кто такой?Замсекретаря Совбеза России полистал документы.— Некто Рокотов. Биолог. Работал по приглашению Белградского Университета. Видимо, его пока не успели найти. Он в составе экспедиции югославов, так что скоро с ним свяжутся.— Доложите... Самолеты МЧС готовы?— Два уже вылетели. На борту сам министр, будет руководить эвакуацией.— Хорошо. По Югославии все?— Так точно, — по военному отрапортовал чиновник, хотя об армии знал только понаслышке. Служить он не пошел, так как в свое время был освобожденным секретарем комитета комсомола Торгового института.— Тогда давай, понимаешь, про Прудкова...— Докладываю. Во время визита во Францию он допустил ряд замечаний. А именно: сравнил вас с безвольным Павлом Первым, сообщил, что намеревается перенести выборы мэра на более ранний срок, и вообще вел себя так, будто уже победил на президентских выборах...Президент набычился. * * * Они разошлись на выходе из долины. Основная группа, прикрываемая с флангов снайперами, двинулась на северо запад, а восемь человек с ранеными на импровизированных носилках, изготовленных из прочных стволов молодых рябин и накрытых кусками брезента из разрезанной палатки, — на восток.Майор прождал без малого два часа у выхода из шахты в надежде услышать хорошие вести от ушедших в подземелье бойцов. Но те канули во тьме. Командир проклял их самонадеянность и приказал отходить. Судьба двух воинов осталась неизвестной.Проводник с забинтованной головой понуро шагал впереди. Его опыт пока не требовался, группа двигалась по заранее намеченному маршруту. В двухстах метрах слева и справа между деревьев бесшумно скользили снайперы, останавливаясь на каждой возвышенности и давая по рации сигнал, что все чисто. Они с удвоенной энергией охраняли остатки изрядно поредевшего отряда, чувствуя вину за то, что не сумели подстрелить беглецов сутки назад.Майор нагнал проводника, пошел рядом.— Из пещеры ему никуда не деться. Приборов ночного видения у него нет, так что у наших явное преимущество...Следопыт махнул рукой:— Я бывал в таких шахтах. Там развилок и боковых тоннелей столько, что за неделю не обыщешь...— Ну, значит, неделю и будут искать.— А толку? Нельзя было отпускать их. Вдвоем в шахте делать нечего. Тут рота нужна. Русский может где угодно зашхериться. И черта с два они его обнаружат... При небольшом везении он их в шахте и положит. Опыт у него есть...Майор помолчал минуту.— Ты считаешь, что я плохо руковожу?— Нет, дело не в этом...— А в чем?— Напрасно мы пошли по следам мальчишки и русского. Я как чувствовал, ничего хорошего из этого не выйдет.— Твое дело — следы читать, — жестко сказал майор. — Свои чувства оставь на потом, когда домой вернешься.Проводник невесело усмехнулся:— Домой... Это, конечно, хорошо. Только вернусь ли? Нам еще повезло, что русский по нашему следу не пошел...— И почему ты так уверен, что не пошел, чувствительный ты наш? — Каждая фраза собеседника усиливала раздражение командира.— Он «беглец», а не «охотник», по его поведению заметно. То, что он может и первым напасть, ни о чем не говорит. Он защищается, шкуру свою спасает. Преследовать нас он не будет, не в его характере.— Ты так рассуждаешь, будто читаешь его мысли, — съехидничал майор.Проводник искоса взглянул на командира и пожал плечами:— Как умею. По виктимологии у меня всегда было «отлично». Этот русский, несмотря на его исключительную подготовку, первый на конфликт не идет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100