на экране возникло красочное изображение знаменитых питерских «Крестов». Кирпичная кладка мрачной восьмиугольной башни легендарной тюрьмы была покрыта извилистыми трещинами.
Комар потратил несколько часов, охотясь на пароли, но раз за разом получал одну и ту же картинку. К обеду он вышел обессиленный, с пачкой распечаток изображения башни, сел за стол и уронил голову на руки. Страшила, выглянув из кухни, не решился подойти и позвал Диггера.
Диггер как раз закончил возиться со счетами и пребывал в весьма желчном настроении, поскольку расходы росли, а результатов пока не было. Одетый в свежайшую рубашку, чисто выбритый, вкусно пахнувший американским лосьоном, он приблизился сзади и двумя пальцами брезгливо ковырнул ворох бумаги:
— Это что? Я на тебя уйму бабок уже просадил, между прочим… Это все тебе на счетчик. Комар! Я с тобой разговариваю! Что это за хренотень?
— Стеганография… — голосом умирающего про стонал хакер.
Страшила, Наташа и Гоша обступили Комара и с любопытством смотрели на картинки. Филя, глянув одним глазком, поспешно перекрестился и удалился от греха подальше.
— Ты попроще говори, — начал Диггер, сдерживая закипавшую ярость. — Здесь один ты умный, а мы кроме «Мурзилки» ничего не читали… Объясни-ка мне доходчиво, на что я кидаю свои бабки! А если у тебя не получится…
— Там зашифрованы пароли… — не поднимая головы, как школьник, получивший двойку, ответил Комар. — А я не могу их сломать… — И несчастный хакер шмыгнул носом.
Все присутствующие повнимательнее вгляделись в мрачные контуры башен.
— Ой, я, кажется, вижу буквочки… — сказала Наташа, держа Гошу за руку. — Гоша, скажи: а-а-а!..
— Какие буквочки, дура! — озлобился Комар. — Тут что угодно можно спрятать среди линий!
— Ты хочешь сказать, — обратился к нему Диггер, вороша пальцем рисунки, — что вот здесь шифры к бабкам?
— Да! — истерично заорал хакер. — И хоть пришиби меня, я не могу с ними ничего сделать!
— Так давай вместе покумекаем…
— Что? — скривился Комар в злобной усмешке. — Вместе? С тобой, да? Со Страшилой? Кумпола с Филей еще позови!
— А без этой хренотени никак не обойтись? — спокойно спросил Диггер, сделав вид, что не заметил хамства.
— С ней я вошел бы в операционные компы… Нашел бы милашку, которая ведет валютные операции… А я не могу, не могу, не могу!
— Если ты будешь тут слюнявить мне скатерть, ничего путевого тоже не выйдет. Садитесь все! Все, все и ты тоже, — милостиво кивнул он сгоравшей от любопытства Наталке. — Это как детские головоломки, да? Найди десять различий? Разобрали все по картинке! Поехали!
Все до боли в глазах всматривались в изображение. Слышно стало, как жужжит муха на стекле… Прошел час, другой. Страшила, уже давно не подававший признаков жизни, вдруг откинулся на спинку стула и захрапел на весь зал. Диггер с грустью посмотрел на своего могучего телохранителя, сраженного непосильным умственным трудом. Комар злобно скалился, истерично хихикал и кивал на Страшилу, толкая всех под столом ногами. Косые глазки его были несчастны и полны злых, завистливых слез.
Внезапно на заднем дворе дома громыхнул выстрел, залаял Борька, и раздался пронзительный крик. Страшила, так до конца и не проснувшись, опрокинулся на пол вместе со стулом, ловко перекатился через голову и, поймав вскочившего Диггера за ноги, повалил на ковер и прикрыл своим телом. Он прижимал шефа к ковру, не позволяя подняться, и водил косматой головой по сторонам, выглядывая неведомую опасность едва открывшимися глазами. Страшная зевота раздирала его могучие челюсти. Комар же, напротив, втянул голову в узкие плечи, как черепаха, съежился и, размазывая кулаками слезы, на четвереньках убежал в угол зала, подальше от окон и входной двери. Гоша с Наташкой замерли за столом, обнявшись.
И тогда в наступившей тишине всем стало слышно, как заливисто, до икоты, с повизгиванием, хохочет во дворе Женя.
II
Отлично выспавшаяся, до щекотки в животе радовавшаяся необычному приключению Женя пребывала в хорошем настроении и потому с утра непрестанно задевала Геннадия Харитоновича.
— Харитоныч! — трещала она, подпрыгивая на одной ножке у него перед носом. — Ты в натуре решил закрутеть? А Диггер тебя в свою шарагу берет? А кем? Чистильщиком?
— Отстань!.. — сердито отвечал Харитоныч, отворачиваясь и с натугой выполняя наклоны и приседания. Он не делал зарядки с тех пор, как отслужил срочную в армии. Но жизнь бандита предполагала хорошую физическую форму, и он не откладывал дела в долгий ящик.
— А кликуха у тебя какая будет? — забегала с другой стороны Женька и, наклоняясь, заглядывала в красное от напряжения, потное лицо эксперта. — «Ариэль»? Или «Тайд»? А, я знаю!.. «Коммет», милочка!
— Пошла вон, шалава! — заорал Харитоныч, но тотчас опомнился: — Женька, не мешай мне начинать новую жизнь. Это, между прочим, не так просто…
Он, приглядываясь, несколько раз обошел вокруг двухпудовой гири Страшилы, которая чернела в примятой траве подобно неразорвавшейся бомбе времен первой мировой войны.
— На кой ляд оно тебе надо, не понимаю… — с искренним изумлением и сочувствием сказала Женька, поправляя рыжие волосы. — Был путевый «мойдодыр», а теперь фигня какая-то…
Харитоныч, не отвечая на оскорбления, расставил дрожавшие ноги, взялся за рукоятку гири обеими руками, слегка приподнял над землей, пораскачивал и бухнул назад, в траву.
— Потому что так дальше жить нельзя! — твердо сказал он, охая и держась за поясницу. — Потому что я хочу быть уважаемым человеком. А в наши дни можно быть только уважаемым вором или отпетым бандюком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63