Забор метра три, собаки гавкают…
— Да так, ничего особенного, — прервал его Бекас, — так где она, база эта?
— База-то? — сказал дед. — А вот по этой дороге в лес, и через километр будет. Слышь, дай пару рублей, а то трубы горят, а пивом голову не обманешь.
Бекас щедро сунул ему сотню и повернулся к машине.
Когда он уселся за руль, дед уже протягивал свалившуюся с неба сотню продавщице. В его глазах светилась радость жизни, а собака стояла рядом с ним и виляла хвостом, зная, что ей обязательно достанется кусок колбасы.
Дорога, на которую указал дед, уходила в лес и была извилистой и не очень наезженной. Подумав, Бекас решил не ехать к базе на машине, а спокойно, не привлекая к себе внимания, прогуляться пешочком. Он отогнал машину в сторону, запер ее, закинул на плечо потрепанную сумку, в которой лежал дипломат с пультом, и направился в указанную сторону.
Войдя в лес, Бекас остановился. Он подошел к толстой ели, росшей у самой дороги, приложил руку к теплому чешуйчатому стволу и с удовольствием почувствовал под ладонью мягкую каплю смолы, напоминавшую воск, стекающий со свечи. Поднеся ладонь к лицу, Бекас вдохнул ядреный аромат, и это навело его на неожиданную мысль о том, что в лес надо ходить чаще. Скоро грибы пойдут, взять Олю, Ингу Борисовну, Игорька и на природу…
Выехав за ворота спортивной базы «Взлет», три машины с кабачковскими сотрудниками направились в северном направлении, затем одна из них, в которой сидел Шварц, отделилась и поехала в Румянцево, где расслаблялся в ожидании радостных новостей пахан Салтыков. Он не знал, где сейчас находится Кабачок, а тот, напротив, знал о местонахождении Салтыкова. Владимир Михайлович Губанов всегда был серьезным человеком и уделял должное внимание разведке. Он понимал, что информация — самый дорогостоящий товар. Салтыков же не понимал и не мыслил, а петрил, соображал, рюхал и кумекал.
Задачей Шварца было физическое устранение Салтыкова. К услугам его группы была подробная схема салтыковского поместья, на которой были обозначены все имевшиеся строения, а именно — трехэтажная дача, сарай, кирпичный гараж и баня. Все это умещалось на площади в сорок соток и было окружено двухметровой кирпичной стеной.
Сам Салтыков в это время лежал на животе, и две девицы делали ему массаж. На самом деле массаж они делать не умели, но Салтыков об этом не знал, и их ласковые поглаживания доставляли ему удовольствие. Он был в полной уверенности, что у него собственные массажистки.
Тихоня остановил машину в двухстах метрах от кирпичного забора, за которым в деревянном трехэтажном тереме, построенном с типично новорусским представлением о красивой жизни, находился подлежащий уничтожению объект. Выйдя из машины, четверо стрелков, не торопясь, но и не мешкая, направились к стене.
Шварц, на ходу доставая «вальтер», сказал:
— Вот ведь жаба! У него даже телекамер тут нету. Жлобяра!
— Да, — согласился с ним Крюк, — жадный платит дважды.
— А как насчет охраны? — поинтересовался Тихоня, когда они уже подошли к стене.
— Он отправил всех в Коромыслово, — отозвался Шварц, — ну, может быть, два-три человека тут имеются. Больше — вряд ли.
Но он ошибался, потому что, насколько бы Салтыков ни был глуп, он сильно дорожил своей разукрашенной вычурными татуировками шкурой.
На первом этаже его дорогой избы перед телевизором сидели трое бандитов с пистолетами. Если бы их сейчас увидел Бекас, он наверняка вспомнил бы свои страхи по поводу того, какие люди будут его разыскивать, чтобы отнять миллион.
На экране Майк Тайсон отправлял на пол одного боксера за другим. Фильм назывался «Лучшие бои Майка Тайсона». Эту кассету они смотрели часто и, когда били людей, не готовых к нападению или не могущих себя защитить, старались быть похожими на знаменитого тяжеловеса.
Еще трое охранников засели в гараже и резались в секу. А в баньке третья салтыковская массажистка в свободное от своего хозяина время обслуживала сразу двух конкретных пацанов охраны.
Тихоня подставил Шварцу руки. Шварц взобрался на стену, осторожно заглянул во двор и, убедившись, что там никого нет, соскочил внутрь. Остальные последовали за ним.
Спрятавшись за кустами черноплодной рябины, буйно росшими вдоль ограды, боевики Кабачка внимательно осматривали двор.
Из баньки, стоявшей в десятке метров от того места, где они притаились, донесся стон. Они прислушались. Стон повторился, потом раздались недвусмысленные вздохи.
Шварц, поманив за собой Крюка, тихо направился к баньке. Валдису он указал на гараж, и тот понимающе кивнув головой, обменявшись выразительными взглядами с Тихоней. Подкравшись к баньке, Шварц резко распахнул дверь, и они с Крюком ворвались внутрь.
Это стало полной неожиданностью для находящихся в баньке. Шварц немедленно всадил пулю в грудь одного охранника. Крюк сделал то же самое со вторым. Девица кричать не стала и тем самым спасла себе жизнь. Шварц приказал ей сидеть тихо. Девица согласно закивала головой.
Прозвучавшие в баньке выстрелы были услышаны в доме. Визит кабачковских боевиков перестал быть тайной. Пришло время открытого боя.
Трое находившихся в гараже бандитов побросали карты и выскочили во двор, держа в руках пистолеты. Там их встретили выстрелы Ваддиса и Тихони. Двое бандитов рухнули на землю, а третий, увидев, что силы не равны, бросился обратно в гараж. При этом он зацепился пистолетом за дверь и выронил оружие. Громко матерясь, он скрылся в гараже, захлопнув за собой дверь.
В окне первого этажа со звоном вылетело стекло, и оттуда раздались выстрелы. Ваддис незамедлительно упал на землю и откатился в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80