Входная дверь распахнулась, и в проеме показался подполковник Николай Александрович Петренко, прибывший в родное управление с совещания у начальника ГУВД, где его опять приводили всем в пример, как главу подразделения, укомплектованного самыми бестолковыми сотрудниками в пределах городской черты, и на карачки за невысокий процент раскрываемости заказных убийств, которых на участке Петренко сроду не совершалось.Петренко вытер подошвы забрызганных грязью ботинок о девственно-чистый черный синтетический коврик и окинул печальным взором помещение.Чердынцев, Мартышкин, дежурный сержант в форме восхитительного серого цвета, с автоматом на плече и чуть тронутыми бледно-голубой тушью длинными девичьими ресницами, чье лицо можно было бы смело поместить в музыкальную энциклопедию в качестве иллюстрации к статье «Юность Петра Ильича Чайковского», и три «спецназовца» застыли на месте.Только задержанный продолжал шевелиться, пытаясь оттолкнуть от себя вцепившегося аки клещ стажера.— Что здесь происходит? — тихо поинтересовался подполковник.— Он! — задыхающийся багровый Чердынцев ткнул пальцем в Сысоя. — Он!— Что «он»? — Мухомор в свою очередь тоже начал наливаться краской.— Это всё из-за него…— Вот это? — Петренко вскинул подбородок и показал на разбитое стекло.— Да! — Майор зачем-то отдал честь, приложив дрожащую руку к непокрытой голове.— К утру чтоб было, как раньше, — приказал Мухомор и шаркающей усталой походкой двинулся к лестнице.— Но…, — застонал майор.— Никаких «но», — Петренко остановился. — Завтра проверяющий из Главка прибудет, к десяти.— Где ж я такое стекло возьму? — На лице Чердынцева проступила растерянность.— Забейте фанерой и покрасьте в прозрачный цвет, — посоветовал Мухомор и, погрузившись в невеселые мысли по поводу прошедшего совещания, стал медленно подниматься по лестнице. * * * — Перво-наперво — это костюмы. — Рогов поделился с Дукалисом мыслью насчет изменения отношения граждан к сотрудникам правоохранительной системы.Мысль была всего одна, но она по своей глубине и обширности превосходила все высказанные Васяткой ранее.— Ты посмотри, во что мы одеты! Это же позорище! — Рогов брезгливо оттянул двумя пальцами дешевый, криво заштопанный белыми нитками нейлон на груди пуховика у собеседника. — Жуткий китайский левак! И перья во все стороны торчат.— Это я его чинил, — признался Анатолий. — Зацепился за что-то неделю назад, половина пуха выпала, я подушку располосовал и заново набил…На самом деле, пуховик оперативник не обо что не цеплял.Изделие узкоглазых мастеров швейной машинки было вспорото зубами невменяемого Плахова, очнувшегося после трехдневного запоя в пустом кабинете под вешалкой с верхней одеждой, испугавшегося нависших над ним мрачных теней и атаковавшего ближайшую путем укуса.Бой с тенью продолжался недолго — вешалка не выдержала массы повисшего на пуховике Виктора, упала и треснула старшего лейтенанта по темечку, в связи с чем тот опять отрубился.Разлетевшийся по всей комнате пух утащили явившиеся на шум крысы и утеплили им гнезда для своей малышни.— Вот! — признание Дукалиса не смутило Рогова. — Мы еще и шмотки свои сами чиним. А жили б как люди — отдавали бы в ремонт! За бесплатно!— Бесплатно — это хорошо, — мечтательно произнес прижимистый Анатолий.Низкорослый Васятка вскарабкался на сугроб и по-наполеоновски обозрел окрестности.— Ты чего высматриваешь?— Тут где-то поблизости есть театр, — Рогов закрутил головой.— И что?— А в любом театре есть костюмерная…— И что? — опять спросил Дукалис, потрясенный широтой образованности своего коллеги.Сам он в свое время пробовал участвовать в художественной самодеятельности, но после первого же появления толстого «актера» на сцене, когда он перепутал последовательность реплик, отдавил ногу главной героине пьесы и уронил столик из реквизита в оркестровую яму, аккурат на голову первой скрипке, труппа под угрозой тотальной забастовки потребовала у режиссера перевести Дукалиса в гардеробщики.— Как — «что»? Как — «что», Толя?! — возмутился Вася. — Это ж чистый Клондайк! Костюмов — море! И все — на халяву. Так, вон он, кажется… Точно, он! Колонны, афиши…, — Рогов взмахнул короткой, но загребущей ручонкой. — Берем Андрюху и вперед!.. * * * — Разрешите, товарищ подполковник? — Майор Соловец переступил порог кабинета начальника РУВД и почтительно остановился.— Проходи, садись, — Петренко снял очки и положил их перед собой на рапорт группы дознавателей, в котором те просили обеспечить их безвозмездной финансовой помощью.Посредством оной они надеялись дотянуть до следующей зарплаты.Дознаватели сильно поиздержались, отметив в ресторанчике по соседству юбилей старейшего сотрудника отдела, к пятидесяти семи годам получившего наконец давно заслуженное звание капитана.Банкет, как водится, закончился взаимной дружеской потасовкой, прибытием нескольких немного странноватых с точки зрения национальной принадлежности нарядов ППС ППС — Патрульно-постовая служба.

, и пустыми карманами наутро, когда юбиляр со товарищи очнулся. Набранным, по примеру московской милиции, из нелегальных вьетнамских и монгольских эмигрантов патрульным были чужды хорошо известные всем россиянским выпускникам школ МВД понятия «корпоративная солидарность» и «порядочность по отношению к коллегам».Прибывшие менты и слов-то таких по-русски не знали…Так что карманы дознавателей на следующий день оказались столь же пустыми, как и карманы обыкновенных граждан, попадающих в цепкие руки пэпээсников.Коллективный рапорт содержал сто девяносто три грамматические ошибки в ста семидесяти словах текста и блистал отсутствием запятых, в результате чего смысл рапорта, и без того весьма далекий от понимания, был покрыт завесой тайны даже для Мухомора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85