Игорь принял Дениса на веранде своего особняка. По-другому это сооружение из десятков тонн бетона, стали и стекла назвать было сложно. Рыбаков покрутил головой и заметил:— Ну ты и отгрохал! А название есть?— Какое название?— У каждого такого дворца должно быть имя собственное. Вилла «Черные дрозды» или «Приют странника». Просто номер дома — это пошло.— Я и не думал об этом.— Предлагаю назвать «Зиккурат». Звучит красиво и непонятно, типа Рабиндраната Тагора. Завидовать будут!— Зная твой характер, — Игорь задумчиво покрутил в руках чашку, — я бы поостерегся так называть, пока это слово в словаре не посмотрю. А то получится «Жилище одинокого муравьеда» или что-то вроде этого. Ты же шутник...— Не получится. Зиккурат — это Вавилонская башня. Отвечаю.— Тогда другое дело. А что, название кайфовое. Спасибо, я подумаю... Ты чего, кофе не пьешь? Хочешь, я позвоню, тебе что-нибудь приготовят.— Да нет. Жду, когда остынет. Как нога?— А, нормально. Еще в этой каталке две недели ездить...— Болит?— Ерунда. Слушай, ко мне тут Нефтяник приезжал, у него с участком все срастается, огорчался, что ты с ним в автосалон не поехал.— Да болел я. И Ортопед, мой большой, но наивный друг, когда меня навещал, прокололся, что Толян хотел мне джип подарить. Черный «паджеро»...— И что не взял?— Испытываю отвращение к личному автотранспорту. А «паджеро» — совсем не в тему, меня друзья засмеют.— Это еще почему? Солидная тачка.— Иностранные языки изучать надо. И не покупаться на названия непонятные. По-испански «паджеро» — это птичка такая, по пампасам быстро бегает... Поэтому, наверное, япошки и назвали так эту модель... Типа, особо быстрый вездеход. Но слегка лоханулись — слово второе значение имеет, в разговорном языке. «Педик». А я испанский в школе учил, и друзья-приятели многие знают. Как же я на таком аппарате кататься буду?— Черт, верно! Надо братанам сказать, они салон «Мицубиси» вдребезги разнесут! Во подстава!— А я о чем? Небось барыги посмеиваются.— Я им посмеюсь. Позвоню пацанам, что салон контролируют! Но ты о машине-то подумай. Себе не хочешь, Ксанке возьми. «Мерса» хорошего или «перше»... Толяну неудобно, ты ж помог сильно.— Ксюша тоже пока не хочет... Ты сам врубись, неужто я с братанов бабки за помощь брать буду? — Денис хитро посмотрел на Игоря. — Я ведь из любви к высокому искусству помогаю, бескорыстно... Ну, за долю малую, если дадут.— Опять прикалываешься?— Ага. Толика эти сектанты долбаные оскорбили, землю забрали, как не помочь? Если бы братаны сами рванули туда, там куча трупов была бы. Сам ведь понимаешь.Игорь кивнул.— И потом, личный интерес я имел. Ну не люблю я все эти новые церковные фирмы, особенно штатовские. Только о бабках и думают. И пессимисты они: все о конце света кричат, даты назначают, потом переносят. Для людей это вредно, у нас и так на сто пятьдесят миллионов населения уже миллионов двадцать душевнобольных... И это — открытые данные. Их на три умножить надо — каждый третий получается.— У них там не меньше.— Не скажи. Формы выражения другие. Таких сообществ дебилов, как у нас, типа партии обманутых вкладчиков, у них нет. И маньяков, на самом деле, поменьше.— Ну не народ же в этом виноват.— А я и не говорю, что народ. Хотя — каждый народ имеет то правительство, которое он заслуживает. Это не я сказал. Вот ты, к примеру, уважаемым человеком в нормальной стране должен быть. Ты сколько раз мировое первенство выигрывал?— Девять.— А Олимпиаду?— Три.— Ну вот, смотри сюда! Фактически ты лицо государства, тебе надо школу свою открывать, детишек учить, опытом делиться. Ты головой не крути! У тебя имя есть. И заработанное, между прочим, не на трибуне, а на татами, своим трудом. А это ой как много! Таких, как ты, по пальцам пересчитать можно. А что мы вместо этого имеем? Игорян — бандит, ракетчик и вымогатель. Куда это годится?— А чо делать-то?— Правильно, нечего. Так что если наши правители и народ орут о разгуле преступности в стране, так это их личная заслуга. Ты — часть народа, я, Антон, и все остальные. И менты — часть народа. Вот и выходит, что все мы в равной степени отвечаем. Нет правых и виноватых, раз общество такое построили. И если позволяем ему существовать в таком виде, то и жаловаться не на что.— Я тоже об этом думал, — Игорь взял сигарету. — Вон, с Антоном сидели, базарили с неделю назад. Если государство ничего делать не хочет, то и мы ничем не обязаны. Жить-то надо.— Понимаешь, это получается не жизнь, а выживание. Как после обеда в привокзальном буфете — что через два часа будет, покрыто мраком. То ли отравили, то ли нет... Я никого осуждать не хочу — каждый пусть живет, как ему нравится. Но с такой жизнью нужно быть готовым к тому, что тебя или отморозок какой на улице своим «кабаном» сшибет, или мент пьяный пристрелит. Недавно по телевизору сюжет был — патрульный мусор водителя грузовика застрелил. Просто так. И ничего, никто не отвечает. И фамилия у мусора под стать — Дубодел. Ходит, небо коптит, в ментовке трудится... А наши дегенераты в правительстве верещат о том, что надо ментам больше прав давать. Так они полстраны переглушат... Ладно, хорош о грустном. Ты чего меня звал?— А, чудак один объявился... Морфин партиями двигает.— И что? У тебя-то какой интерес?— Мешает он очень.— Опять, блин, наркота. Только со свидетелями закончили. Но ты же знаешь, я в этой сфере — ноль, ни черта не соображаю. Хотя, конечно, медицинскую литературу почитать можно. И ты вроде не увлекался этим, я что-то не слышал, чтоб кто-то из наших за это брался...— А наши и не берутся. У нас интересы пересеклись. Мы на Зверинской банчок открыть собрались. С нашими фирмами по недвижимости чтоб сотрудничал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102