Невероятно проворный, защищенный толстым ватником и шапкой-ушанкой, Старый бился, как средневековый воин в пропитанных солевым раствором полотняных доспехах. Сержанты же притащили с собой свои казенные дубинки, не пробивавшие ватник со спины и боков. Правда, один удар сбил с головы Тыбиня шапку.Позабытый у обочины Багетдинов, придя в себя, перевернулся набок, достал пистолет и трижды выпалил в звездное морозное небо. Нападавшие молча сыпанули по сторонам, подхватив покалеченного первым ударом монтировки товарища. Вскоре топот ног их стих и слышно стало лишь утомленное сопение Тыбиня, искавшего в потемках шапку, да стоны раненого опера.— Слышь…, — слабо позвал Багетдинов. — Ты кто?— Водитель с автобазы. — буркнул Тыбинь. — А ты кто?— Дед Пихто! — злобно отозвался опер и заскулил от боли.Голову ему разнесли крепко.— Ты никого… из этих… не узнал? — жалобно спросил Багет, пересилив страдания.— Я их пометил всех… вот этим инструментом! Сам завтра узнаешь. — успокоительно сказал Старый, отдуваясь, подходя к оперу. — Ну, тебе неотложку вызывать, или как?— Я где?.. — жалобно спросил Багет.Его неожиданно вырвало на снег обочины.— Да здесь ты… на Достоевского. У тебя, видать, сотрясение…— Догадливый, черт… Посмотрел бы я, что у тебя было бы, если так звезданут… Не видишь там… башка-то целая? Не вытекли мозги-то?— А они есть? — ухмыльнулся Тыбинь.— Повыступай мне… Вон… напротив… железнодорожная больница… Постучи туда, скажи — сотрудника милиции ранили…— То-то я смотрю — ты с пистолетиком, — Михаил заметил, что Багетдинов клонится вбок. — Но-но-но! Ты смотри, держись! Я живо!— Ничего… я полежу… мне так легче… Слышь, эй!..— Ну, чего? — недовольно обернулся Тыбинь, зашагавший уже на огонек приемного покоя.— Повезло мне, что ты шел… Спасибо… * * * Когда Старый вернулся к своей машине, доведенный до отчаяния стажер, свесившись из салона за борт, справлял малую нужду в забавной и неудобной позе.— Ну где вас носит! — зскулил он, изогнутый в три погибели. — Я все Кляксе расскажу!— Не шуми. — примирительно сказал Тыбинь. — Помогал одному коллеге по работе… уладить мелкие неприятности.— Ага, вижу! — стажер сбавил обороты. — Это мелкие неприятности пописали вам ножами весь бушлат?! Вон, с боков вата торчит! И из пушки палили...— Ух, ты! — Старый ощупал ватник. — Я и не заметил…— Потом насмотритесь! Давайте, отстегивайте меня! Я не герой! Я домой хочу. * * * Нестерович сидел за своим рабочим столом, тупо глядел в стену, ел шоколадные конфеты и запивал горячим чаем.Стопка ярких фантиков росла на углу стола.Когда приходилось много думать, капитан пожирал сладкое в потрясающих количествах.У него не «срасталось». Операции на «Аметисте», в ГОИ и в ЛОМО не принесли результатов, хотя на этот раз работали с изюминкой, разделив стандартную «чистку» на три фазы.Сначала работники режимных органов, подчиненные одному из отделов управления, в соответствии с производственным циклом и порядком прохождения готовой продукции очертили круг проверяемых.Длиннющие списки в сотни фамилий по возможности утрясли, подсократили, выбросив из них самых старых и заслуженных, ветеранов и патриотов военно-промышленного комплекса. Этим занимались специалисты управления по кадрам, числящиеся на скромных должностях делопроизводителей и контролеров.Потом была проведена первая, подготовительная фаза проверки. По информации специально нацеленной агентуры установили контакты и круг общения сотрудников секторов и лабораторий, занимавшихся экспериментальной тематикой.Вторая фаза — демонстративная — призвана была вспугнуть подозреваемых, а затем успокоить, убедить, что гроза была — и миновала. На завод, в конструкторское бюро и институт нагрянули дотошные, но «бестолковые» комиссии, набранные из сотрудников управления ФСБ по Министерству обороны. После их отъезда по цехам и комплексам поползли специально подобранные слухи на шпионские темы — один нелепее другого. За внешней нелепицей скрывались, однако, определенные указания на тот или иной сектор, заранее плотно взятый под наблюдение. Обычно в этом секторе работал агент управления.Каждый из работников, проявивший излишний интерес к происходящему в этой научной группе, тотчас брался на заметку и попадал в круг вторичной проверки. Это была уже третья, заключительная фаза.Но и она не принесла результатов.Операцию, подобную этой, можно считать удачной, когда список подозреваемых умещается на одной страничке. В пластиковой же папке Нестеровича по прежнему лежали десятки исчирканных листов по каждому предприятию. Провести оперативную разработку такого числа людей силами питерской «наружки» было нереально.Наступал тяжкий час анализа: по своему разумению, чутьем, опытом, божьей милостью надо было выделить из списка не больше двадцати фамилий и выдать по ним задание ребятам Шубина. Если брать с закрытыми глазами — шанс угадать меньше десяти процентов.В компьютере капитана существовало по крайней мере пять версий упорядочения списков.Во-первых, по возрасту: молодые наиболее опасны, ибо наименее подготовлены к защите от психологического давления и довольно легко относятся к возможности заработать лишние деньги, коих, как известно, никогда много не бывает.На этом постулате настаивал его коллега Дмитриев.Во-вторых, по возможности совершить задуманное. С этим у самого Нестеровича еще не было ясности.В третьих — по степени квалификации.В четвертых — люди, проявившие интерес к происходящему в третьей фазе операции.В пятых — люди, внешне не проявившие никакого интереса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52