магу” было далеко за 10 лет) японская техника не любила поспешности, кнопка видеомагнитофона отскочила и упала на пол.— Ох ты, блин! — выпучив глаза, Вовка беспомощно тыкал толстым пальцем в пустую дырку, — Сломалось, блин...Лехельт кинулся было ловить увертливую кнопку, но быстро опомнился. На экране кто-то двигался — и надо было хотя бы увидеть, кто это. В таких ситуациях стоит растеряться на пару секунд — и все трехсуточные мучения коту под хвост. К тому же его своевременно осенило.— Секи экран! — властно скомандовал он, и Черемисов безропотно послушался, уставился в монитор, охватив его руками, точно опасался, что экран убежит или отвернется.— Убери лапы — монитор свернешь! — крикнул Лехельт, и Вовка поспешно отдернул от экрана красные ладони.Сам Андрей схватил с заднего сиденья приготовленную на всякий пожарный видеокамеру и, полный упований на японскую оптику, откинулся как можно дальше назад и принялся снимать экран монитора.— Ты гений! — прошептал Морзик не глядя, услышав только тихое журчание моторчика. — Только это тебя не спасет... Видишь? Придется тебе кукарекать!Андрюха взирал на происходящее через видоискатель камеры. Уборщица лет тридцати, с прекрасной фигурой, в коротком синем халате, встала на колени, согнулась и стала шарить рукой под кроватью. Морзик зацокал языком.— Знаешь, это даже сексуальнее, чем с тем корейцем! Чего она так долго возится?— Там неудобная крышка... в задней стенке кровати...— Ты снимаешь? Этот оперативный эпизод я готов смотреть сто разборов! Только как следует снимай! Все тонкости!— Не учи ученого... башку убери, не лезь в объектив...— Интересно же... И кукарекать учись! Прямо сейчас начинай тренироваться! Чтоб никакой “фанеры”, понял?— Ладно! — с досадой сказал Лехельт. Уборщица извлекла, наконец, содержимое тайника и поднялась с колен. Отряхиваясь, она обернулась и взглянула прямо на разведчиков. И хоть Лехельт знал, что “глаз” замаскирован надежно, сердце его замерло на несколько секунд.Лицо женщины в обрамлении прямых, соломенного цвета волос, было слегка неправильным и рябоватым, но странным образом вызывало желание. Персонал борделя был подобран грамотно.— Она простушка — но еще очень даже ничего... — оценивающе сказал Морзик. — Старовата, конечно... Им обоим было по двадцать с небольшим. Вдруг фигуру женщины заслонило что-то широкое, темное. Некто сделал два шага вперед от стены с находившимся в ней объективом “глаза” — и разведчики увидели спину стройного мужчину. Он разговаривал с уборщицей, похлопывая ее по груди, потом опустил руки — и оба они вышли из кадра.— Ara! — торжествующе сказал Лехельт. — Ничья!— Ничего не ничья! — возмутился Черемисов. — Она же лезла в тайник! Мы об этом спорили!— Но он при этом присутствовал! Они оба вскрывали тайник, а кто именно лез — неважно! Она уборщица, а он — начальник, вот она и лезла!— Ты хочешь сказать, что все у него?!— Не знаю... не видно было. Когда она вставала, у нее был черный пакет...— Точно, я тоже видел!— А потом она подошла поближе — и рук не стало видно... Этот тип мог у нее взять, запросто!— Так кого же нам тянуть?! Кто выведет Лермана на резидента?! Если мы ошибемся, он нам все поотрывает! Это еще тот старикашка!— А вот мы у него и спросим.Велев Морзику продолжать наблюдение, Дональд вызвал базу.— База, ответь “троечке”! Добрый вечер!— Какой вечер... утро уже! — отозвался осипший за ночь оперативный.— Неважно! У нас есть выемка!— Молодцы! — дежурный оживился. — Шубин вечером звонил, спрашивал! Засняли?!— Ну... да... в общем, да. Должно получиться.— Что-то ты загадками говоришь, “тройка”... Так “да” или “нет”? Что мне докладывать?— А ты можешь ничего не докладывать? Кто тебя за язык тянет? Мы приедем на “кукушку” и там посмотрим!— Должен же я свою работу показать... — недовольно ответил оперативный. — Сижу тут всю ночь... из двери дует... А если спросят?— Если спросят — скажи, что не уточнял!— Вот уж фигу! У вас там накладки — а мне отдуваться?— Ну ты нудный! — крикнул в микрофон Морзик. — Я через час сменюсь — и разберусь с тобой!— Не выйдет! — хихикнул дежурный. — Через час я уже уеду домой! Баиньки! Ваш опер тут дрыхнет на диване в комнате отдыха. Третий день тут ночует... забавный старикашка... Позвать?— Зови! — в один голос крикнули Дональд и Морзик. — Он нам как раз и нужен!Властный каркающий голос Лермана раздался минуты через три. Выслушав доклад, опер ненадолго задумался, потом скомандовал:— Разделяетесь и тянете обоих!— Я так и думал... — прошептал Лехельт, корча Морзику страшные рожи. — Борис Моисеевич, у нас смена через час заканчивается!— Если успеете — передайте объекты по смене. Я предупрежу Кляксу. Если нет — тяните сами. Это приказ. Вас подменят по ходу.— Знаю я эти подмены по ходу... — заворчал Морзик. — То не нашли, то опоздали... в общем, тянуть нам их до обеда... Блин, собачья работа!— Будьте готовы остаться на подстраховку, — бесстрастно продолжал Лерман.— Ну это вообще!.. — возмущению Морзика не было предела.— Плакал мой зачет... — печально сказал Лехельт. — “Препод” меня убьет. Сожрет с потрохами.— Я в ваши годы целые дни на улице работал, — сказал Лерман насмешливо.Морзик выхватил у понурившегося Андрюхи микрофон.— Борис Моисеевич, а кто пойдет снимать “глаз”? Можно я пойду? В награду? Ведь это мы их засекли! Нельзя оставлять казенное оборудование!— Я сам пойду, — отвечал опер. — Дешевле обойдется.— Вы еще можете? — простодушно изумился Морзик.— Что — “можете”? Я могу представиться пожарным инспектором, дурак! Работайте, не отвлекайтесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69