Хорош дурку валять. Все и так уже будут думать, что ты мне стучишь. Без моей руки тебе здесь не перезимовать!
Волан, талантливо пугаясь окриков, согласился и опознал на фотографиях половину воровской бригады.
– Хорошо! – обрадовался следователь. – А теперь глянь, не торчал ли кто-нибудь вот из этих… у машины мог стоять, или просто с сумкой. К нему те шнурки должны были часто подбегать.
Тут Арцеулов напрягся добросовестно.
Багет смотрел на него – и вдруг воскликнул:
– Ну я так и знал, что ты мне лепишь горбатого! Вон как задумался – даже трястись перестал! Рожа даже поумнела! Ты не наркоман, случайно? Скажи – помогу с марафетом.
Поспешно вернувшись в образ, Дима трясущимся пальцем ткнул в снимок тетки, у которой морда не вписывалась в рамки.
Багетдинов поскучнел:
– Ты уверен? Посмотри еще раз. М-м… да-а…
Он вскипятил чайник, поставил перед Арцеуловым помятую алюминиевую кружку, сунул четвертину бородинского хлеба и полкруга жирной краковской колбасы.
– Ешь!
И Волан начал жадно уплетать колбасу, хоть терпеть не мог жирной пищи.
Татарин ходил по маленькому кабинету: два шага вперед, два назад. Оглянулся на разведчика грустными вишневыми глазами, протянул руку, точно собирался за ухом его почесать – да одумался:
– Зарежут они меня, как ты думаешь?
Вздохнул, размышляя вслух:
– Ни о чем ты не думаешь. Я таким, как ты, даже иногда завидую. Никаких забот! – он махнул рукой, улыбнулся кисло. – А, может, и не зарежут... Ты знай на всякий случай: баба, которую ты опознал как скупщицу краденого, сеструха одного нашего сержанта. Из желтого домика с каланчой, напротив. Что, впрочем, неудивительно... Трясти ее надо сегодня же, пока она при шмотках. То, что ей шмотки носили, это хорошо… вещи хозяева опознают… Но в этот желтый домик лучше тебе не попадаться.
Он вышел в коридор, велел кому-то собираться, вернулся в комнату уже поспешно. Полез в сейф, достал пистолет и тощую пачку денег.
Протянул Волану полста рублей – на бутылку.
– Ночевать есть где?
– Есть...
– Ну, валяй. Завтра будь на рынке. Мне нужен такой глазастый. Посмотри сюда. Запомни хорошенько. Вот этот тип – это Урюк. Тебе не нужно знать, кто он. Если увидишь его – проследи, где живет, и сразу приходи сюда. Хоть ночью приходи, понял?!
– Понял. Не тупой, – набычился Волан.
– Молодец. – Багетдинов внимательно посмотрел на оперативника ФСБ. – Странный ты какой-то бомж. Не воняешь почти… Ты, небось, из образованных? Найдешь Урюка – помогу с паспортом, лечиться могу устроить, понял?

* * *

Разведчики Кляксы слушали рассказ Арцеулова с прибаутками.
– Двурушник! – шумела молодежь. – Костя, он на халтурку устроился! Навешал лапши, состриг с бедного опера полтинник – и не стыдно? В кассу не сдашь, как сэкономленные оперрасходы?
– Все это интересно, – подвел черту Зимородок, – но к теме не относится. Разбрасываешься, Дима. Не дело это. Теперь тебя еще охранять придется... А вот скажи мне, Кира Алексеевна, – продолжил он, заглядывая в тетрадку, – Кубик из «Шанхая» на чем уехал?
– Пешком шел. – сказала Кира. – Там идти пять минут.
– Верно… А машина его куда делась?
– Машину водитель увел.
– Верно… А куда? На рынок она не вернулась. Она сильно помята была?
– У этого Стоматолога не рука, а кувалда. Почти что дыра в крыше.
– Я думаю, он ее в ремонт погнал, а вот куда – мы с тобой прозевали. А это контакт, между прочим. Завтра я сяду на хвост водителю, а ты побудешь «наседкой» у форточки. Надо узнать в ИАСе, чего хочет Стоматолог от Кубика, и что это за срок такой в три дня… И Урюк какой-то еще на мою голову… Да, вот что – Морзику завтра попытаться попасть в эту команду кладоискателей…
Народ зашумел, ожидая команды расходиться.
В комнате зазвонил телефон. Тыбинь, сидевший рядом, лениво поднял трубку, ответил и посмотрел на капитана:
– Костя, тебя Сан Саныч.
Зимородок выслушал Шубина, заулыбался.
– Внимание! Сан Саныч просит передать – служба собственной безопасности выражает благодарность сегодняшнему наряду за работу. Молодцы, Андрей.
– Все Андрей, да Андрей, – наполовину шутливо проворчал Черемисов. – А как же я?
– Только я не понял, – продолжал Клякса, – почему он говорит, что вас было трое? И где второй стажер… Ролик где?
– Я направил его поработать с Леонардом. – невинно ответил Лехельт, игнорируя первый вопрос.
– Орлы! – хмыкнул Константин. – Пацана под Леонарда, а девчонку с собой?! Кто разрешил брать стажера на боевое задание?!
В голосе Зимородка зазвучали тяжелые командирские нотки. Безопасность разведчиков в «наружке» блюли, как зеницу ока.
Общее гудение голосов в комнате стихло, как перед грозой, и в этой тишине пропищал стажер Пушок:
– Я тихонечко, одним глазком… Даже из машины не выходила…
Общий смех разрядил обстановку. Зимородок покачал головой, вздохнул:
– Орлы… Фотографии лучших сотрудников подобрали?
– Да. – сказал Лехельт, глядя детскими невинными глазами. – Вот.
– Ничего так… – пробурчал Клякса, разглядывая размытые черно-белые снимки. – Мордахи умненькие… нестриженные только. Родственники?
– В каком-то смысле да. – ответил Андрюха, не дрогнув ни единым мускулом.
За спиной Кляксы Черемисов согнулся в три погибели и зажал рот руками.
– Пойдет… Шубин вызывает на центральную базу, вот я заодно и передам. Морзик, что с тобой?
– Чихать хочется… простудился… Я выйду?
– Да, все свободны! Сводку я сегодня сам напишу. Эх, топчемся на месте, как котенок в тесте…
Дональд, Морзик и Пушок друг за другом, толкаясь, вылетели в коридор и покатились со смеху.
– Ой… не могу… – простонал Черемисов, икая и схватившись за живот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52